Зашло солнце. Болото сразу же выпустило белый прохладный туман. Лозы окутались сединой. Кругом стало тихо, тоскливо. Слышалось только хлюпанье воды под ногами да сочное чмоканье мокрой земли, выбрасываемой лопатой. И вдруг в той стороне, куда ускакал Барабак, раздался крик. Дед и внук прислушались. Громкий, отчаянный крик повторился. Потом он оборвался так же внезапно, как и начался. И послышался удаляющийся топот конских копыт.
— Кого-то убили! — закричал Гриша. — Может, Санька. Это Барабак!
— Тю на тебя. Такое скажет! — возразил дед, но тут же тревожно добавил: — А кто его, сукина сына, знает. Он это может, попадись ему в глухом месте. Вот же кричал человек, а больше не слышно. — Дед прислушался и вдруг прошептал: — Беги, Грыць, беги краем болота, я тут один управлюсь. А нужно будет, крикни. Беги скорее.
Гриша выбежал из воды и, не обращая внимания на боль в животе, со всех ног пустился по едва заметной в сумерках тропинке. Над болотом, до краев залитым молочным туманом, всходила красная, тяжелая луна. С материнским участием следила она за бегущим хлопцем. А когда он углубился в ольшаник, показала ему другого, большего ростом паренька. Гриша угадал. Это был Санько. Он сидел возле плотины из лозы, по которой самые безземельные жители Морочны гоняют своих коров на болотные пастбища, и шарил руками по траве.
— Санько! Это ты?
— Угу, — как всегда, угрюмо и коротко ответил Санько.
— Да ты весь в крови!
— Не весь. Голова. Да руки.
— Мы с дедушкой боялись, что тебя убили. Это Барабак?
— Угу.
— Дай перевяжу.
Гриша, пошарив между кустами лозы, сорвал несколько лопухов, из осоки свил веревочку и перевязал другу руку выше локтя, где рукав полотняной рубашки был разорван.
— На щеке у тебя тоже кровь.
— Щекой не работать. А вот рука…
— Хорошо, что ты громко кричал, мы услышали.
— Это я чтоб стражник скорей отвязался.
— Сань, а ты чего сюда попал?
— С коровой.
— Так это правда, что ты ее выкрал?
— Свое не крадут.
— А Барабак ее назад угнал?
— Черта с два! Теперь даже с полицией не найдет.
— Так он и не станет искать. Пригонишь доить, заберет, и только.
— Уведу в город, продам, с паном рассчитаюсь и еще останется, — ответил Санько и опять продолжал шарить по траве.
— Да что ты ищешь?
— Винтик. Из-за этого гада потерял.
— Оставь ты его.
— Он с гаечкой.
Гриша знал, что винтик с гаечкой для Санька самое большое сокровище, и все же сказал:
— Пошли. Зачем он тебе сейчас?
— Сейчас незачем. А потом пригодится в хозяйстве, — озабоченно ответил Санько. — А ты с дедушкой? Косите?
