Потом first lieutenant пригласил меня к себе, в свою двухкомнатную квартиру. Одна из стен была сплошь увешана семейными фотографиями, другая – отведена милашкам из мужских журналов. У меня в глазах зарябило от этого парада обнаженных женщин. У каждой – сочные, слегка выпяченные губы, почти у всех – приоткрытые рты. Мой хозяин вел меня от портрета к портрету.
– Я отобрал их у солдат. Здесь мы должны хоть немного считаться с законами страны. Но жалюзи у меня всегда опущены.
Когда я повернулся к стене с семейными сюжетами, он полез в платяной шкаф и из груды носков и подштанников извлек бутылку «Бурбона».
– Все в наших руках, – сказал он. – Нужна лишь толика организационного таланта.
Он открыл бутылку и наполнил бокалы почти по ободок, будто разливал яблочный сок. Затем поставил пластинку с Уилли Нельсоном. Поначалу просто слушал, потом начал подпевать.
– Ах, Америка, – сказал он. – Это – единственное, чего мне здесь не хватает.
– А женщины?
– При чем тут женщины? Хочешь перепихнуться?
– А здесь это возможно?
– Все в наших руках. Могу устроить. Но только уж не сегодня.
Он мог устроить все. В тот вечер он не раз предлагал мне марихуану. Когда я прилично захмелел, он поинтересовался моим происхождением. Я сказал:
– Мой отец освобождал Берген-Бельзен.
Для него это был пустой звук. Я пояснил: так когда-то назывался один концлагерь. Он прищелкнул языком и понимающе кивнул.
– Эти, евреи. Они не желают воевать по субботам. Найдется ли во всем мире самый разнесчастный христианин, который отказался бы воевать в воскресенье?
– Я наполовину еврей. И не стал бы воевать даже в будний день.
– А кто дал тебе твою свободу?
– Мою – что?
– Сукин ты сын! – рявкнул он. – Захотел и прикатил в Ирак трупы выкапывать! И еще спрашиваешь, что такое свобода?
Я ударил себя в грудь:
– Моя свобода здесь, внутри.
– Внутри у тебя кровь с дерьмом. Без нас ты был бы сейчас красной вонючей лепешкой на песке. А потом тебя бы сожгли бедуины.
– А люди в бункере?
– Это были наши враги, кретин.
– А как быть с их свободой?
Он вытащил пистолет и крикнул:
– Пошел вон, ублюдок!
Я встал и направился к двери, успев на ходу сказать:
– Благодарю за увлекательную беседу. Commander[13] узнает о ней.
Он бросился за мною вслед:
– Я не хотел обидеть тебя, fellow.[14] Мне надо было разговорить тебя. Ну подзавелся малость. – Он на спортивный манер выбросил вперед руку, чтобы шлепнуть меня по ладони: – Give me five![15]
Я подставил ему ладонь. Он крепко ухватился за нее и втащил меня в комнату.
