Позже, правда, Шанталь вступила на привычную колею тех, кто, пресытившись, может позволить себе немного раскаяния: она более чем в два раза старше, хотя и не выглядит на свой возраст, – это уж слишком! Однажды потеряв голову, она не должна продолжать. Три месяца Парижанка вынашивала эту мысль, без конца к ней возвращаясь, но от ее решимости не оставалось и следа, стоило Никола появиться.
Чудо свершилось вновь, и Шанталь покорно дала увлечь себя в спальню. Едва дверь за ними закрылась, она первая раздела Никола, соскользнула к его ногам и прижалась губами к паху. Нарастающая волна желания заставила ее забыть не только о том, что их может застать Ив, но и об ужасах прошлой ночи.
Паром уже стоял на набережной, когда «мегари» припарковался в порту. На темно-синем фоне трубы парома четко выделялась белая надпись, выведенная курсивом: «Компания "Ируаз"». Жильдас говорил, что когда-нибудь обязательно купит эту посудину, которая прямиком будет доставлять туристов к отелю брата…
Вступив на борт, Мари присоединилась к Жанне и Лойку, стоявшим возле носилок с телом в черном полиэтиленовом чехле. Отсутствие отца ее не удивило. Если раньше он и старался поддерживать дочь, то в душе не меньше, чем другие жители острова, противился отправке Жильдаса в Институт судебной медицины Бреста. Милик был верующим. И не столько верующим, сколько суеверным, признавался он сам с улыбкой. Местный же обычай требовал, чтобы покойник не покидал пределов острова. В противном случае душа его обречена на веки вечные блуждать между небом и морем, не находя успокоения. Как ни любил Милик дочь, но вечной муки душе сына он желать не мог.
Укоряющий взгляд матери пронзил Мари насквозь, а от взгляда Лойка сердце ее заледенело. Мари могла поклясться, что она внушает им страх. Хуже – ужас!
Она распрямила плечи, словно стараясь избавиться от наваждения, и направилась к двум мужчинам, стоявшим в стороне. Франк Карадек с чувством пожал руку коллеги – целомудренный способ дать понять, что в мыслях он всегда рядом, – и перешел к главному.
– Других отпечатков пальцев не обнаружено, только твои, – произнес он, возвращая записку, найденную в руке ее брата.
– Даже Жильдаса? – удивилась Мари. – Значит, записку подложили после его смерти?
– Вероятно. Использованные чернила – самые ходовые, бумага тоже. Больше ничего интересного.
Мари кивнула и передала Франку пакет.
– Телефон Жильдаса. – И тут же поправилась, с трудом выговаривая слова: – Он принадлежал ему. Мобильник был сильно поврежден во время падения, внутрь проникла морская вода, и все-таки можно попытаться восстановить сим-карту. Это очень срочно, Франк, – сказала Мари. – Свяжись с лабораторией и позвони, как только будет информация.
