А еще они… целовались. Часто и долго, наслаждаясь близостью любимого человека и страдая от невозможности отдать ему всего себя без остатка. После «первого поцелуя» Алексей признался:
— Юлька, мы женаты пять лет, у нас дочь, и я знаю каждую родинку на твоем теле. Но, честное слово, я мандражировал, как школьник на дискотеке.
— А я?! — воскликнула Юля. — Ты-то хоть уверен, что целуешься со своей женой, а я… — она лукаво прищурилась. — А вдруг ты авантюрист-многоженец?! Сговорился с Тамарой и дуришь бедной девушке ее пустую голову…
А время шло, и однажды утром Юле сказали, чтобы она готовилась к выписке. Война продолжалась, и окружному госпиталю требовались места для новых раненых.
Юля бросилась искать Алексея. Они столкнулись в коридоре, неподалеку от кабинета невропатолога.
— Алеша, меня выписывают! Завтра я должна уехать, что делать? — огорошила его Юля.
— Та-а-ак… — растерянно усмехнулся он. — А как же память?
— Память? — переспросила Юля. — Давай сядем, Алеша, тебе тяжело стоять.
Они присели на лавочку здесь же, в коридоре. Алексей начал было рассказывать что-то, но Юля его прервала.
— Подожди, Алеша, мне надо подумать.
Юля, опустив голову, о чем-то сосредоточенно размышляла. Потом подняла на мужа глаза и решительно встала.
— Пойдем к Тамаре!
— Зачем?
— Пойдем, увидишь.
Они зашли в кабинет. Алексей остался стоять у двери, а Юля подошла к столу невропатолога.
— Тамара Михайловна, помните, вы говорили, что бывают случаи, когда некоторые эпизоды после амнезии не восстанавливаются? — спросила Юля.
— Да, такое случается, когда больной подсознательно… — начала врач, но Юля ее перебила.
— Так вот. Я вспомнила все. Все, кроме одного единственного эпизода… — Она повернулась к Алексею, в ее голосе звучала какая-то отчаянная решимость. — Одного-единственного, Алеша!
Тот растерянно улыбался. Ее тон насторожил его.
— Какого, Юль?
— Как мы с тобой расстались в Богучарове в августе?
Тамара Михайловна Салказанова, невропатолог Ростовского окружного военного госпиталя, не видела Юлиного лица — та стояла к ней спиной. Она не знала, что было в ее глазах — вызов или раскаяние? Но она видела лицо Алексея, видела, как исчезла из его глаз растерянность, и как спокойно и твердо он сказал:
— Нормально расстались. Я пришел и говорю: так, мол, и так, посылают нас в Дагестан, на сколько — не знаю. А чтобы вы с Дашкой не скучали, предложил съездить в Москву, к родителям. Ты, конечно, поплакала немного, а потом стала в дорогу меня собирать. Бельишко там, то, се…
