Дверь открылась. В прихожей было темно, свет горел в комнате за спиной женщины, и Виктор видел только ее силуэт.
— А-а-а, так это вы загубили мое новое пальто? Ну что же, входите, мне крайне интересно послушать, как вы будете оправдываться. — Слова женщины звучали насмешливо, иронически, в них не было раздражения или гнева.
— Людмила Григорьевна, вы себе представить не можете, как я сожалею о случившемся, — заговорил Виктор, снимая шапку и переступая порог квартиры. Женщина отошла от двери и зажгла наконец свет в прихожей.
— Всему виной эта отвратительная погода, — продолжал Виктор, закрывая за собой дверь. — Хотя я, конечно, ни в коем случае не отрицаю своей… — Виктор повернулся к хозяйке и осекся на полуслове…
Он мгновенно узнал ее. Узнал, хотя они не виделись много лет. Узнал, потому что никогда не забывал о ней — просто не в силах был забыть…
Когда-то давно, почти двадцать лет назад, он любил эту женщину. Любил до одури, до исступления, до помутнения рассудка. Люда, она одна занимала все его чувства и мысли. Ему казалось, что и она отвечала ему тем же, но… Люда была хороша собой, умна, весела и общительна. У нее была возможность выбора — и она выбрала не его.
Виктор страшно переживал, чуть было не натворил глупостей, но ни тогда, ни позже не осуждал ее за это. Она выбрала не его — и он смирился с этим выбором. Все, что он мог сделать для нее, — это уйти из ее жизни. Исчезнуть, сгинуть без следа, чтобы не смущать своим несчастным видом, чтобы она быстрее забыла о его существовании. Он так и сделал и поэтому ничего не знал о ее судьбе…
— Ну-ну, продолжайте, пожалуйста, что же вы замолчали? — язвительно спросила женщина.
— Люда… — глухим голосом промолвил наконец Виктор.
— Простите? — Женщина, близоруко щурясь, посмотрела на него. Ее рука потянулась к очкам, лежащим рядом на тумбе.
— Люда, боже мой, Люда…
— Витя?.. — неуверенно спросила она. И вдруг, всплеснув руками, от души расхохоталась. — Витя, ну надо же… Невероятно… Так это, оказывается, ты… грязью меня умыл…
— Люда, я…
— Ладно, ладно… Ну проходи же, проходи, раздевайся. Подожди, дай я тебя хоть поцелую! — Она радостно чмокнула его в щеку и стала помогать ему снимать куртку, приговаривая при этом: — Нет, это в самом деле невероятно. Кому рассказать — не поверят.
— Это тебе! — Виктор протянул ей гвоздики и конфеты.
— Спасибо, но… помнится, ты обычно дарил мне розы? — лукаво прищурилась она.
Это была правда. Она любила розы, и Виктор всегда приходил к ней только с розами.
