После этого дня Клэр погрузилась в еще более глубокую депрессию.
Ее существование становилось все более ограниченным и неудовлетворенным. Девушка ложилась на спину и, облокотившись, долго всматривалась в появившийся вдруг в море корабль, или же ее внимание привлекали какие-то более близкие предметы, гроздья крошечных зеленых бананов, свисавших среди бледно-зеленого шелка листьев. Она тосковала по невыразительным пейзажам Англии, по сравнению с которой Святая Катарина была всего лишь едва заметной точкой на карте.
А потом наступил день, когда Клэр уже не тосковала ни о чем.
Читала в одном из уголков полюбившегося ей мыса, потом закрыла глаза, когда ее сморила тягучая жара, и спала, по всей видимости, около получаса. Пошевелилась от какого-то неудобства, чувствуя, что по телу распространился непереносимый жар. После того как она приподнялась, симптомы лихорадки и головокружения не уменьшились. Потребовалось колоссальное физическое напряжение и решимость, чтобы подняться и медленно побрести в сторону Каза-Венуста.
Жозеф, персональный слуга старого сеньора, оказался в это время в холле. Он поспешил ей навстречу, держа в руках кресло.
— Сеньора, вы, кажется, больны! Пожалуйста, присядьте, а я тем временем позову госпожу.
— Нет, Жозеф. Дай мне сначала воды.
Клэр пила, но не могла напиться и, склонившись в кресле, с ужасом наблюдала, как крупная красная сыпь буквально на глазах распространялась от изгиба ее локтя вверх, к плечу, и вниз, к кисти руки. Это было невероятно! Она достаточно хорошо себя чувствовала во время обеда. При любых инфекционных заболеваниях обычно день или два чувствуется недомогание, а уж потом появляется сыпь. Что бы это могло быть?
Проглотила еще несколько глотков воды, чувствуя спазмы в горле. Вниз по лестнице торопливо спускалась Инез и могла видеть, как золотистая голова качалась из стороны в сторону по мере того, как Клэр теряла сознание.
В течение следующего часа или около этого Клэр оставалась в полусознательном состоянии. Различила озабоченно нахмуренное лицо врача-португальца и почти не почувствовала укола иглы. После этого он заставил ее проглотить какую-то облатку, и она заснула. За исключением короткого пробуждения где-то около полуночи, спала до тех пор, пока разноголосый гомон птиц не возвестил о наступлении рассвета.
Клэр лежала в своей комнате, наблюдая восход солнца в просвете между занавесками на балконе. Вскоре включилась ее память, не сразу, но с какой-то странной тяжестью, пока она не вспомнила о выступившей сыпи. Непроизвольно подняла руки и долго их рассматривала. С глубоким вздохом облегчения позволила им опуститься на одеяло. Пятна в значительной степени исчезли, но они, несомненно, поразили не только руки, но и другие части тела. Это было очень странно.
