А потом центром внимания стала Франческа. Рядом стоял Мануэль и говорил с ней о чем-то, что интересовало всех, кто был в пределах слышимости их беседы. Он направился к пианисту, а Франческа улыбалась публике. Его руки поднялись вверх в театральном жесте, чтобы воцарилась тишина. Все замолчали, и вскоре до Клэр, сидевшей поблизости от высоких дверей, донеслись звуки ее томного голоса.
— Мне доставит большую радость спеть для вас сегодня вечером. Мануэль не одобряет этого, потому что роса утомляет мои связки, но сегодня я его не послушаюсь. Это совсем не обычный день, и я бы хотела приложить свои усилия, чтобы он остался для всех еще более памятным.
Она пела легко и очень чисто. Она научила себя трудному искусству выглядеть привлекательной при взятии самых высоких и трудных нот, а также улыбаться в нужные моменты. Произведение, которое она пела, подошло к концу, и после совершенно полного молчания аудитория взорвалась аплодисментами с истинно португальским темпераментом и с многочисленными выкриками одобрения.
Франческа улыбалась в ответ, словно это была ее самая любимая аудитория.
— Я рада, что вам это понравилось. Но я очень люблю наши португальские песни, те, которые мы все поем время от времени.
Это, конечно, вызвало новый взрыв веселых возгласов и шумных выражений в знак согласия. Она была поистине величественна, эта Франческа. Столько красоты во внешности и в голосе, да к тому же еще и великолепное остроумие! Ее можно было слушать бесконечно. Как они были счастливы заполучить на свой маленький остров Святой Катарины эту знаменитую певицу, которая пела в этом зале, наполняя воздух льющейся мелодией и добротой.
— Я спою еще раз — всего только раз, — сказала Франческа. — Для тех, кто влюблен. Я думаю, что это вполне соответствует происходящему. Песня называется «Цветок любви».
Это была волнующая маленькая песенка; возможно, что лирика ее была несколько банальной, но она была очень умно построена, чтобы достичь высокого пафоса.
Слушатели просили, чтобы она спела еще, но Мануэль, стоявший сзади, спиной к стене, отрицательно покачал головой. Франческа сделала отрепетированное движение плечами:
— Граф говорит нет, и мы должны подчиниться. Мне доставило огромную радость петь для вас, моего народа на этом острове. Скоро я покину Святую Катарину, но не для того, чтобы, как все вы полагаете, начать в Лиссабоне новый оперный сезон. Я покидаю сцену, моя карьера…
Она не смогла продолжить фразу. Ее слушатели стали кричать в знак протеста и возмущенно возносить руки к небу. Они громко требовали, чтобы им объяснили причину такого решения, теряясь в догадках. Клэр сидела, словно превратившись в камень. Ею овладела дрожь, а ее виски стали холодными и влажными.
