— Тогда желаю тебе достичь своей цели.
— Благодарю. И очень надеюсь, что сегодня смогу маленько попрактиковаться.
У входа в чертог друзей встретил Тинкоммий, одетый уже не как римский солдат, а как знатный атребат, и облаченный в узорчатую яркую тунику. Он приветственно улыбнулся и жестом пригласил римлян войти.
— Выпьешь с нами? — спросил Макрон.
— Может, чуть позже, командир. Сейчас я на дежурстве.
— Что? Тебе не дают возможности отпраздновать нашу победу?
— Все в порядке, — рассмеялся Тинкоммий. — Я здесь пробуду недолго. Когда все соберутся, меня тут же сменят. А теперь, прошу прощения, но, боюсь, мне придется вас обыскать. На царский пир запрещено являться с оружием.
— Обыскать нас?
— Как и всех, командир. Еще раз прошу прощения, но Кадминий на этот счет очень строг.
— Кадминий? — поднял бровь Катон. — А кто он такой? Мне это имечко не знакомо.
— Это новый начальник царской охраны. Верика назначил его, пока мы были в походе.
— А что случилось с прежним начальником?
— Умер. Несчастный случай. Напился, свалился с лошади и сломал шею.
— Трагично, — пробормотал Катон.
— Да, пожалуй, что так. А теперь, командиры, если позволите…
Тинкоммий быстро обыскал обоих центурионов и почтительно отступил в сторону, пропуская их в большой зал. Легкая прохлада, царившая на дворе, тут же сменилась влажным теплом обогреваемого и заполненного людьми помещения. Колеблющийся оранжевый свет расставленных по углам жаровен отбрасывал на стены причудливые тени, отчего создавалось впечатление, будто все гости хаотически движутся в каком-то медленном фантастическом танце. Центр зала с трех сторон обегали длинные деревянные столы со скамьями. Верика обособленно восседал перед ними на массивном деревянном троне, покрытом искусной резьбой. Рядом с царем тоже тлела жаровенка, а по обе стороны от него стояли вооруженные телохранители, настороженно озирающие толпу.
— Наш старина Верика, похоже, мало кому доверяет.
Макрону пришлось повысить голос, чтобы перекрыть людской гомон и смех.
— Не могу винить его за это, — отозвался Катон. — Он стар, многое повидал и, думаю, хочет спокойно умереть в своей постели.
Макрон его уже не слушал, вертя во все стороны головой.
— Вот дерьмо!
— Что такое?
— Опять у них ничего нет, кроме дрянного пива. Хреновы обормоты!
Катон вдруг почувствовал, что кто-то стоит за ним сзади, и быстро обернулся. Огромный воин со струящимися по плечам волосами и широким лицом с любопытством рассматривал римских центурионов. В его прищуренных глазах отражались пляшущие огни.
