— Тихо!
Макрон настороженно склонил голову набок. Конный разведчик, выскочивший из-за холма, галопом несся по дороге, припадая всей грудью к вихрящейся гриве скакуна. Когда он приблизился, наблюдатели быстро сбежали к нему вниз по склону, а кельт в свою очередь осадил коня и торопливо, не успев отдышаться, заговорил на своем языке. Когда разведчик умолк, Тинкоммий задал ему короткий вопрос, а потом жестом направил его к лесной чаще. Кельт спешился, повел коня в поводу вверх по склону и скрылся из виду.
— Ну и?.. — спросил Макрон.
— Они в двух милях отсюда, движутся одной колонной, пара всадников скачет в двух сотнях шагов впереди основных сил. Их и впрямь около пяти сотен.
— Катон, тебе надо убрать этих всадников, прежде чем они поднимут тревогу.
— Это будет непросто.
— Давайте я займусь ими.
Тинкоммий погладил рукоятку кинжала.
— Ты? — спросил Катон. — Почему?
— За все страдания моего племени я хочу нанести первый удар.
— Нет, — покачал головой Макрон. — У тебя мало опыта. Ты их можешь спугнуть. Кроме того, ты мне нужен как переводчик.
Тинкоммий опустил глаза и пожал плечами:
— Как скажешь, командир.
— А сейчас, Катон, — похлопал Макрон юношу по плечу, — отправляйся к своим атребатам. Ты знаешь, что делать. Просто старайся прижать этих молодчиков к речке, а я сделаю это со своей стороны. Пока.
Катон улыбнулся, повернулся и побежал к броду, в то время как его товарищи стали поспешно взбираться на холм. Бок юноши ныл, боль в нем с тренировками обострилась, а недавний выматывающий марш-бросок наперерез собравшимся на разбой дуротригам лишь усилил ее.
Катон с плеском прошлепал по мелководью, перешел реку и выбрался на другой берег, а затем взбежал, оставляя за собой мокрый след, по дороге к низкой холмистой гряде, что тянулась вдоль берега в обе стороны, повторяя изгибы привольно струящегося потока. За грядой на покатом спуске, покрытом густой высокой травой, согласно приказу уже построились атребаты.
— Ложись! — крикнул Катон по-кельтски, и атребаты послушно исчезли в траве.
— Бедриак! Ко мне!
Из травы высунулась оскаленная волчья морда, а следом появилась и ухмыляющаяся физиономия Бедриака. Охотник рысцой припустил к командиру, и тот велел ему следовать за собой, а сам, пригибаясь, вернулся к вершине кряжа. Наверху молодой римлянин залег близ дороги, кельт распластался возле, бережно уложив рядом штандарт. Катон расстегнул пряжку под подбородком и поставил на землю свой увенчанный гребнем шлем, а потом, опершись на локти, взял под пристальное наблюдение самый дальний участок дороги по ту сторону брода. Скользнули его глаза и по лесной чаще, в глубине которой таилась когорта Макрона, но Вепри ничем себя не выдавали. Ничто там не двигалось и не должно было насторожить приближавшихся дуротригов.
