Предъ нами лежитъ небольшая книжка г. Максимова: "Расказы изъ исторiи старообрядства, переданные по раскольничьимъ рукописямъ. Изд. Д. Е. Кожанчикова." Она служитъ отличнымъ руководствомъ, какъ можно изъ раскольническихъ сочиненiй добывать матерьялы для исторiи и для уясненiя взгляда на появленiе и жизнь раскола. Г. Максимовъ смотритъ прямо и безпристрастно на сочиненiя раскольниковъ, касается и недостатковъ ихъ; но при чтенiи его расказовъ вы почувствуете не отвращенiе къ своимъ собратьямъ, но любовь и участiе, и если мелькнетъ улыбка на вашихъ устахъ, то отъ наивности и простоты воззрѣнiя или отъ оригинальныхъ оборотовъ и выраженiй авторовъ раскольническихъ сочиненiй. Очевидно, г. Максимовъ назначалъ свои расказы для всякаго образованнаго читателя, а не для спецiалистовъ, которые давно знакомы съ подлинными сочиненiями. Онъ пополняетъ недостатокъ знанiя внутренней жизни раскола, указывая, гдѣ нужно, на постороннiя свидѣтельства, и имѣетъ глубокiй взглядъ на явленiе раскола въ русской жизни. Онъ говоритъ въ предисловiи къ расказамъ:
"До сихъ поръ мы слышали только однихъ противниковъ раскола, неслыхали его защитниковъ и приверженцевъ; являлись только одни обвинители и судьи, невидно было обвиняемыхъ, неслышно ихъ оправданiй. Оттого-то вообще такая неясность и запутанность понятiй о самой сущности дѣла; оттого-то обнародованiе раскольничьихъ сочиненiй столько же необходимо, сколько и полезно. Они одни въ состоянiи выяснить окончательно этотъ туманный и запутанный вопросъ въ русской жизни, который заурядъ съ московской земщиной, съ народными движенiями на Дону, Волгѣ, Уралѣ и въ Новгородѣ, представляетъ самыя яркiя и законченныя картины въ русской исторiи: это едвали не вся исторiя русскаго народа".
Да, не напрасно же въ расколѣ таится такая несокрушимо живучая и дѣятельная сила, не напрасно тысячи людей погибли, отстаивая его, въ самыхъ варварскихъ истязанiяхъ, а тысячи произвольно отдавались смерти.
Мѣра терпѣнiя народа переполнилась при Алексѣѣ Михайловичѣ; но народъ, считая его благочестивымъ и добрымъ, надѣялся еще, что царь избавитъ его отъ тягостей и поведетъ путемъ, по которому просилась идти его природа. И вотъ цѣлый рядъ челобитныхъ полетѣлъ къ нему со всѣхъ сторонъ – и отъ частныхъ лицъ, и отъ цѣлыхъ общинъ; главное содержанiе этихъ челобитныхъ состояло въ искреннихъ жалобахъ на нововведенiя церковныя и гражданскiя, на тяготы жизни и бѣдствiя народа. Разсылаемыя новоисправленныя Никономъ книги народъ не хотѣлъ принимать, зная Никона за человѣка самовластнаго и гордаго, способнаго къ ненужнымъ и произвольнымъ реформамъ. Когда Алексѣй Михайловичъ повернулся не на путь, указываемый голосомъ народнымъ, отвергъ на соборѣ 1666 года противниковъ реформъ и началъ гнать ихъ, тогда составилось общество хранителей народныхъ началъ, дружно провозгласившее царя и патрiарха антихристами и стало въ опозицiю съ церковью и государствомъ. Явился Стенька Разинъ и народъ сталъ подъ его знамена, пошолъ искать своихъ правъ, своей свободы; по областямъ открылись бунты и во всѣхъ раскольники принимали дѣятельное участiе. Но открытыя возстанiя были подавлены, замолкъ съ ними громкiй голосъ народа, общество было безсильно на борьбу прямую. Послѣ этихъ неудачъ оно прибѣгло, какъ мы видѣли, къ другимъ мѣрамъ… въ тишинѣ дѣлало свое дѣло, отстаивало цѣною жизни свои права, свои начала, и доселѣ твердитъ одно и тоже.
