Автор это называет «синдромом попутчика».
Близким людям не всегда откроешься и поделишься своими личными проблемами, а незнакомому человеку, с которым, возможно, никогда больше не увидишься, с большим удовольствием расскажешь обо всем, даже самом сокровенном. Вроде бы поделился, рассказал и скинул с себя груз, который носил в себе долгие годы, скрывая даже от самого себя. Облегчился, так сказать…
Сема–Поинт, не мигая, всматривался в глаза Сереги Младого, пока в них не появилось просьба выслушать его.
— Теперь ты все о себе понял? — едва ли не шепотом спросил Сема–Поинт: — Кивни, если понял?
Серега Младой тут же резво закивал головой и Сема–Поинт взмахнул рукой.
Серегу Младого сразу отпустило, его мышцы расслабились, он виновато вздохнул, и ему действительно захотелось излить свою душу этому незнакомому парню:
— Ты прав, земляк, в то время меня всё и все так достали, что сначала даже захотелось покончить с собой. А когда духу не хватило, и я осознал, что я в душе трус, меня охватила такая злость, причем не столько на окружающих, сколько на себя самого, что почему‑то я пришел к выводу, будто бы во всем виноват мой старший брат. Ведь гораздо проще обвинить кого‑то, чем самого себя, тем более в алкогольном непросыхании. Вот я тогда и продал какие‑то тряпки, магнитофон и бросился на поиски пистолета. Почему‑то я решил, что убить кого‑то из пистолета гораздо проще. Да видно, масло не было еще разлито на рельсах…
Сема–Поинт чуть усмехнулся: надо же, даже Булгакова цитирует!
Но Серега Младой ничего не заметил и продолжил свою исповедь:
— Но, видно, сам Бог отвел меня от этого ужасного поступка. С этим злосчастным пистолетом я в такую задницу попал, что мог оказаться лет на пять в местах не столь отдаленных. Ствол‑то паленым оказался: на нем было столько трупов, что… — он глубоко вздохнул и махнул рукой. — Тогда‑то и подключился Саша, случайно прознавший про мою беду. Не знаю, сколько он заплатил ментам и судьям, но в тот раз мне дали условное наказание. То есть Саня в буквальном смысле за уши вытащил меня из той задницы. Кстати, это был уже не первый случай, когда он бросался спасать меня, не требуя ничего взамен. Вытащил меня, когда я по пьяни залез в киоск, потом отмазал меня, когда я украл в магазине бутылку марочного коньяка. Но для меня именно тот момент, когда я готовился его убить, а он пришел на помощь, было дико осознавать. Это оказалось столь неожиданным и непосильным для меня психологическим грузом, что я не выдержал его тяжести и спросил брата:
