.) через таинство. Те и другие — дары и добродетели — рассматриваются как новый, преображенный образ бытия наших душевно–телесных сил и чувств, привитых Христу и движимых Духом.«Когда движет Сам Бог, существуют добродетели божественные и высшие человеческого закона»
[80].
Обожание (становление во Христе) жизни
Божественная евхаристия есть жизнь во всей ее полноте.«После мира мы приступаем к трапезе, сему пределу жизни, достигшие коего ни в чем уже не имеют нужды для желаемого благополучия»[81]. Потому что здесь мы уже не просто участники смерти и воскресения Господних как получившие новое бытие, и не только приемлющие движение этого нового бытия. Здесь все это увенчивается и восполняется тем, что мы»принимаем Самого Воскресшего,… Самого Благодетеля, самый храм, в коем находится вся полнота благодатных даров»[82].
Под»полнотой даров»Кавасила имеет в виду полноту всего богослужения и таинств, полноту устроения и жизни Церкви как Тела Христова. И именно Тело Христово, а точнее, всецелый Христос — Бог–Слово с воспринятой Им плотью и со всем, что Он совершил, — присутствует и предлагается в евхаристии.«Ибо мы принимаем не малое нечто от Его даров, но Его Самого» — почему»и другим таинствам быть совершенными дарует»Божественная евхаристия[83].
В евхаристии — средоточие и источник христианской духовной жизни: полнота и завершение единства со Христом. Всецелый человек, на всех уровнях своего бытия, со всеми душевными и телесными силами и чувствами, глубочайшим союзом соединяется со Христом, преображаясь и обоживаясь в Нем.«Это и есть оный знаменитый брак, на который всесвятый Жених как деву приводит невесту Свою — Церковь…. посредством сего таинства мы соделываемся плотию от плоти Его и костями от костей Его»[84].«Священная вечеря соделывает [Христа] самою нашею жизнию», нашим высшим благом, превосходнейшим всякой естественной добродетели и при этом»более нашим, нежели принадлежавшее нам по естеству»[85].«О, величия таинств!… Каков же ум наш, когда владеет нами ум Божественный, каково желание наше, когда присутствует хотение блаженное, какова персть, когда препобеждает ее оный огнь?»[86].
Такое обожение во Христе не есть явление субъективное, происходящее в воображении верующего; человек становится членом Христовым не в области богословских спекуляций, а в сфере объективной жизненной реальности. В пример Кавасила приводит апостола Павла, чьи человеческие чувства и силы всецело переменились в чувства и силы Христовы:«Ибо говорит,
