. В то же время, по мнению рецензента, Флоровский излишне сфокусирован на индивидуальном и общеисторическом аспектах в ущерб анализу истории и диалектики самих идей. В рецензии М. Лот- Бородиной отмечен самостоятельный и творческий характер первой книги Флоровского, но сделано указание на некоторую слабость ее композиции
>[4].
Н. О. Лосский высоко оценил применяемый Флоровским синтез богословского и историко–философского методов. По мнению этого рецензента, книга Флоровского позволяет рассматривать отцов церкви в качестве фактических предшественников концепции все- единства>[5]. Рецензируя вторую книгу Флоровского «Византийские Отцы V‑VIII вв.» (1933), Лосский акцентировал внимание на том значении, которое могут иметь богословские дискуссии патристи- ческой эпохи для современной философской мысли. В частности, по его мнению, христологические споры V в. имеют глубокий философско–антропологический смысл. Ибо, преодолев крайности антропологического минимализма и максимализма, отцы церкви утвердили идеал «обожения» человека, «т. е. осуществления абсолютного нравственного совершенства и абсолютной полноты жизни». Лосский убежден, что забвение этого идеала ведет к неуважению личности и «варварству»>[6].
Судьба главной книги Флоровского «Пути русского богословия» (1937), оказалась трудной. Во–первых, значительная часть тиража пропала еще на складе издательства, уничтоженного в результате немецкой бомбардировки>[7]. Во–вторых, по мнению Флоровского, после выхода в свет «книгу нарочито замалчивали» его оппоненты, создавшие вокруг нее своеобразный «заговор мол- чания»>[8]. Тем не менее несколько рецензий все же увидели свет. Единственным откликом из лагеря идейных оппонентов стала статья Н. А. Бердяева «Ортодоксия и человечность».
По словам Бердяева, книга Флоровского «есть, в сущности, суд над русской душой»>[9], пристрастный и немилосердный. Бердяев считает совершенно неоправданной позицию Флоровского, оценивающего историю русской мысли с точки зрения принципов византийской патристики. Ибо в философском контексте отцы церкви не могут претендовать на особый авторитет, тем более что они сами были идейно зависимы от античной философии. В то же время увлеченностью автора византийским богословием обусловлен еще один недостаток книги — преувеличение интеллектуального элемента в истории русского религиозного сознания, недостаток внимания к мистическим и психологическим его аспектам, считает рецензент. Также, по его мнению, Флоровский злоупотребляет такими понятиями, как «романтизм», «утопизм», «Запад», «историзм». Они используются автором в специфическом значении, которое как следует не прояснено, притом что на этих понятиях во многом основана вся концепция книги. Наконец рецензент указывает, что в книге Флоровского по сути дела игнорируется социальная проблематика русской мысли.
