— А ты, дурища этакая, оденься поприличней и марш на улицу, подцепи мужика, первого же, какой подвернется!
Вот и достукалась я! А ведь у меня в доме за эти полтора года, с позволения сказать, ни один мужчина порога не переступил. Ума не приложу, что бы это могло Эржике так всю душу перевернуть, а только одно знаю на собственном горьком опыте, что, когда человек говорит этакое, значит, он не в себе. Молю вас, заклинаю, помогите мне вызволить Эржике; дороже ее у меня никого нету, она меня от верной гибели спасла, и я ей за это по гроб жизни обязана.
— Значит, мечешься из угла в угол.
— Неправда!
— Места себе не находишь. Каждую минуту принимаешь новое решение, бросаешься из одной крайности в другую.
— Ничего подобного!
— Иной раз ведешь себя так, что это уже переходит все границы.
— С чего ты взяла? Приставила кого-то шпионить за мной?
— И шпионить незачем: достаточно прочесть твои сумбурные письма.
— Такая уж я есть, Гиза. Мне далеко до тебя с твоим самообладанием, с твоей целеустремленностью. Я и в двадцать лет так же бросалась из одной крайности в другую.
— Тебе уже не двадцать лет, Эржи. Пора бы поостыть.
— Ты это к чему?
— Так, к слову пришлось.
— В твоем замечании была какая-то колкость.
— О чем ты, какая колкость?
— Вот это мне и хотелось бы знать.
— Ну ладно. Будь добра, ответь мне откровенно: ты влюблена, что ли, в этого шута горохового?
— Я протестую!
— Против чего же?
— Непозволительно в таком тоне говорить о певце с мировой известностью.
— Не придирайся к моему тону. Отвечай: да или нет?
— Нет!
— К сожалению, в это трудно поверить.
— Ты знаешь, что я не привыкла врать.
— Я в этом не убеждена.
— А ты хоть раз поймала меня на вранье?
— Лучше оставим сейчас эту тему.
— Напротив, уж лучше все выяснить. Так вот: торжественно тебе заявляю, что я не влюблена в Чермлени. Он мне неприятен и даже более того — противен. Все в нем мне чуждо: его жадность, эгоизм, аморальность. Это какой-то дикий зверь.
— Прежде, когда я называла его чудовищем, ты обижалась.
— Чудовище и дикий зверь — это не одно и то же.
— Неужели есть разница?
— Да, есть.
— Ладно, не будем спорить на этот счет. Скажи, если ты разочаровалась даже в лучшей своей подруге и желаешь избавиться от этого Чермлени, то почему бы тебе не сделать так, как я прошу?
— Потому что меня многое держит здесь.
— Что тебя там держит?
— Тысячи разных нитей.
— Паула не в счет, Виктор тоже. Разве что Мышка и дочь, но и это очень слабые нити.
