— А граф де ля Рош, конечно, арестован? — нетерпеливо продолжал Ван Алден.
— Нет.
Ван Алден был сильно озадачен.
— Но почему? Что вам еще нужно?
— Алиби графа безупречно.
— Чепуха!
— Да, — согласился Пуаро, — я тоже думаю, что оно липовое, но, к сожалению, это еще надо доказать,
— А тем временем он ускользнет.
— Нет, — сказал Пуаро, — он не станет удирать. У графа есть только одна святыня — его социальное положение. Он будет защищать его любыми средствами.
Ван Алден не был удовлетворен.
— Но я не вижу…
Пуаро поднял руку.
— Обождите, месье. У меня есть маленькая идея: многие смеялись над маленькими идеями Эркюля Пуаро, чаще всего напрасно.
— Ну, — сказал Ван Алден, — продолжайте, что же у вас за маленькая идея?
После небольшой паузы Пуаро ответил:
— Я позвоню вам в отель завтра утром в одиннадцать часов. До тех пор никому ничего не говорите.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
МЕСЬЕ ПАПОЛУЛОС ЗАВТРАКАЕТ
Месье Папопулос завтракал, с ним за столом, напротив, сидела его дочь, Зия.
Послышался стук в дверь, и вошедший слуга передал месье Папопулосу внушительную визитную карточку. Тот исследовал ее, удивленно поднял брови и передал карточку дочери.
— Эркюль Пуаро, — сказал он задумчиво, ущипнув себя за мочку уха. — Интересно, что ему надо?
Отец и дочь переглянулись.
— Я видел его вчера на теннисе, — сказал месье Папопулос. — Зия, мне это не нравится.
— Однажды он очень помог тебе, — напомнила ему дочь.
— Правда, — признал месье Папопулос. — Однако, я слышал, он отошел от дел.
Отец и дочь говорили на родном языке, а повернувшись к слуге, месье Папопулос сказал по-французски:
— Faites montes ce monsieur.
Несколько минут спустя появился Эркюль Пуаро. Он был великолепно одет и небрежно поигрывал тростью.
— Месье Папопулос, я рад новой встрече.
— Да, месье Пуаро, я тоже.
— Доброе утро, мадемуазель Зия, — Пуаро отвесил ей поклон.
— Вы извините нас, если мы продолжим завтрак? — сказал месье Папопулос, наливая себе еще чашку кофе. — Ваш визит — очень ранний.
— Просто бесцеремонный, — сказал Пуаро, — но, видите ли, я был вынужден.
— А, — сказал месье Папопулос, — значит, вы расследуете какое-то дело?
— Очень серьезное дело, — ответил Пуаро, — смерть мадам Кеттеринг.
— Подождите, подождите, — сказал месье Папопулос, невинно поднимая взгляд к потолку, — это та дама, что умерла в «Голубом поезде», да? Я что-то читал в газетах, но там не говорилось, что это преступление.
— В интересах правосудия, — сказал Пуаро, — было решено не афишировать факт ее гибели.
