— А вот и Дерек! — воскликнула леди Тэмплин, когда в открывшуюся дверь вошел опоздавший. — Ну, теперь можно садиться есть. Я так голодна.
Кэтрин взглянула через комнату на вошедшего и вздрогнула. Дерек! Она вдруг поняла, что не слишком удивлена, почему-то была уверена, что рано или поздно снова встретит человека, с которым, по странному стечению обстоятельств, уже трижды сталкивалась. Она заметила, что он тоже узнал ее, оборвал беседу с леди Тэмплин и лишь с трудом заставил себя продолжить ее. Все пошли к столу, и Кэтрин обнаружила, что он сел рядом с ней. Живо улыбаясь, он обратился к ней:
— Я так и знал, что скоро опять встречу вас, но уж никак не думал, что именно здесь. Раз в «Савое», раз у Кука — Бог любит троицу! И не говорите мне, что вы не можете меня вспомнить — я требую, признайте, что заметили меня.
— О, конечно, — согласилась Кэтрин, — только вы ошибаетесь — это не третий раз, а четвертый: я видела вас в «Голубом поезде».
— В «Голубом поезде»! — в его лице произошла какая-то перемена, и Кэтрин даже не поняла, что случилось. Впечатление было такое, будто он на всем скаку налетел на стену. Потом он беспечно сказал:
— О чем это сегодня всюду болтают? Кто-то умер?
— Да, — медленно ответила Кэтрин, — умер, умерла.
— Не следует умирать в поездах, — небрежно заметил Дерек, — это вызывает кучу полицейских и международных осложнений и, кроме того, дает возможность железнодорожным компаниям оправдывать свои опоздания.
— Мистер Кеттеринг? — какая-то полная американка наклонилась через стол и с непринужденностью, свойственной гражданам ее страны, заговорила с Дереком. — Мистер Кеттеринг, вы меня, наверное, не помните, но я всегда…
Дерек тоже наклонился и повел с ней беседу, а Кэтрин застыла в изумлении.
Кеттеринг! Ну конечно, фамилия несчастной дамы — теперь она вспомнила. Но какое странное, двусмысленное положение: рядом сидит человек, которого она видела прошлой ночью входившим в купе жены, который оставил ее живой и здоровой, а теперь сидел за ужином, не подозревая о ее судьбе. В этом она не сомневалась — он не знал.
Подошел слуга, склонился в поклоне и подал Дереку письмо, что-то тихо сказав ему на ухо. Извинившись перед леди Тэмплин, Дерек вскрыл конверт, по мере чтения его лицо приобретало все более удивленное выражение. Закончив читать, он обратился к хозяйке:
— Весьма странно. Боюсь, Розали, придется покинуть вас — меня немедленно хочет видеть префект полиции. Ума не приложу, зачем.
