Не совсем! К пятеркам — ковшам, мы их зашифрованно называли с Настей «Большая Медведица», стали подплывать и забытые было «лебедушки».
— Настя! Как же ты так?
— А ты бы попробовал с ней! — мстительно щурилась. Мол, чего можно ждать от женщины, которая топит своих щенков? От нее даже позорно пятерки получать!
— Настя! Не путай одно с другим! Эта… Серафима Георгиевна, или как ее, исчезнет навсегда, не думай столько о ней! А лебедушки — те останутся и испортят тебе жизнь! Мстишь не ей, а себе!
— Я и не собиралась ей мстить! Это она мне за что-то мстит! Я учила! — цедила Настя тоном уже настоящей опытной двоечницы. Образ тот неожиданно оказался привлекательным.
— …Учусь? — услышал ее телефонный разговор за дверью. — На пятерки и двойки!
Лихо. Кокетничает перед Тимом? Ясно. Сложила свой имидж талантливой хулиганки: живу, как хочу.
— Каких больше? — захохотала. — А я еще не решила!
Ничего. Решим.
— Слушай! — весело сказала она, выходя. — Тимчик говорит, завтра в Доме писателя фильм «Асса» с Витюшей Цоем, но Тимка сказал, только для своих. Сможешь? — с надеждой уставилась на меня.
— Если двоек больше не будет — ка-ныш-на! Ну все, Настя! Заниматься!
— Слушаюсь, дедулька! — насмешливо отдала честь.
Столкнулись на мраморной лестнице. Настька засияла, но Тим ее не заметил. В зале было битком. Вдруг увидели три места с положенными на них бумажками. Еще чего! Скинули, сели. Настька сразу начала вертеться, высматривать и вот увидела: на два ряда сзади. Стала махать, но Тим вроде не видал, потом небрежно помахал пальчиками. Погас свет, Настька не столько смотрела модный молодежный фильм, сколько старалась реагировать на разговор в том ряду, надо отметить, довольно громкий и хамский. Пару раз даже хихикнула под их шутки не совсем уверенно: причастна ли?
В гардеробе, в толпе, маялась — ждала его.
— Вы можете подождать? Мы с Тимкой договорились, ясно вам?
Тим со своими приятелями-пижонами мимо прошел.
— Эй, друг! Не забывайся! — Нонна довольно резко остановила его.
— Ты как, Тимчик? — робко Настя спросила.
— Спасибо. Хорошо, — смерил взглядом ее.
— Скорее бы лето, чтобы в Елово, на нашу дачу! — мечтательно проговорила она. При слове «нашу» Тим изумленно поднял бровь.
— А сейчас ты не в Елово разве живешь? — Он осмотрел Настю.
— Почему? — растерялась Настя.
— Да одета ты как-то… по-еловски, — сказал он и прошел.
— Ну все, Настя! Пошли! Мы торопимся! — вывела ее из оцепенения мать.
Настя, конечно, очень переживала. Все ее мечты были связаны с летом, с жизнью на даче, теперь общей… или нет?
