Огромная прямоугольная глыба, закрывающая закат.
— Вот, Настенька, это наш дом!
Она то ли от восхищения, то ли от изумления открыла рот: никогда еще не видела таких громадин.
— А это ваша дверь?
— Ну, Настька, ты даешь! Это ж лифт!
Двери разъехались. Настя настороженно посмотрела на нас снизу вверх. Испугалась?
Мы переглянулись: да, засиделась наша дочка у деда с бабкой!
— А это, Настя, твоя квартира!
Она ходила по комнатам слегка растерянно, открывала стеклянные двери, нажимая ладошкам на стекло. Пространство было большое — и непривычное, как бы еще не ее. Комнаты казались пустыми: старую рухлядь мы сюда не притащили, а новую тогда было не купить. Мы с Нонной спали на матраце, на полу, и это казалось даже оригинально. До поры. Но теперь, видимо, надо что-то «доставать»? Горячность моя стала остывать: погорячились, а сделаем ли как надо?
И за окнами было пусто, до самого горизонта. Чем наполнить жизнь? Если б мы остались в центре, повели бы Настю по старинным улочкам, мимо знаменитых домов. А тут… улица Белы Куна! Кого это? Там бы я повел ее в Таврический сад, где сам провел счастливое детство. Красивые деревья, холмы.
Что мы покажем ей здесь? Пошептавшись, придумали позвать Кузю с Алкой, а может, и Тима прихватят? Они точно Настю интересуют. Но что еще сделать для нее здесь?
— Да, далековато к вам добираться! — надменно произнесла Алла.
А простодушному Кузе понравилось. Видно, надоел ему громоздкий антиквариат и шедевры на всех стенах. А тут!..
— Пейзаж дикий вообще! — восхищенно вскричал он. — И квартира отличная! Пусто! Ничего нет!
Настька захихикала. Спасибо Кузе, глядишь, и ей понравится наш суровый край и наша квартира.
На другой день были уже в затруднении. Что делать? К школьной программе приступать еще вроде рано. Четыре года всего. Отыскал свои детские книжки: «Наша древняя столица» Кончаловской, потом и любимую свою, с торчащими из переплета белыми нитками, с волнующим ароматом затхлости — «Ребята и зверята» Перовской: как дети живут на лесном кордоне и отец-лесничий им все время привозит разных зверушек, которые потом вырастают у них на глазах в красивых зверей! Увлекся снова и сам, и Насте понравилось.
— А у нас будут зверушки? — спросила она.
Сейчас у нее возраст, когда разочарование — пагубно.
— Конечно, Настька! Но только не слон.
— И не жираф! — Нонна показала на низкий потолок.
— И не вошки! — Настя, хихикнув, ткнула в свою коротко остриженную башку.
Эге! Да кажись, у них с бабкой такое было?! Ну, не будем портить веселье.
