Развитие генеалогии с точки зрения постановки и исследования новых проблем вплоть до последнего времени не отличалось большой интенсивностью. Ее задачи ограничивались преимущественно функциями справочного характера и только с конца XIX в. она утверждает за собой право на самостоятельный вывод 1* . С одной стороны, это отвечало научному уровню генеалогии как вспомогательной исторической дисциплины, а с другой – соответствовало возможности ее пообъектного применения.
В период, когда объектом генеалогического исследования были дворянские роды, число которых хотя и велико, но все же физически обозримо, стремление к созданию справочных трудов по генеалогии дворянства и заполнению неизбежных в таких случаях лакун по отдельным родам было естественным. В источниковедческом отношении это было связано с наличием сугубо генеалогических источников, таких, как родословные книги и родословные росписи.
Первое вторжение в генеалогию нетрадиционных проблем было связано с историческим исследованием отдельных родов. В целом это вытекало из того же относительно ограниченного количества генеалогических объектов, когда разработка каждого отдельного из них имела то или иное историческое значение. Выявление же новых проблем зависело от уровня исторической науки. В одних случаях, например у А. П. Барсукова и А. А. Васильчикова, это были вопросы становления и развития отдельных личностей как представителей рода в определенную историческую эпоху; в других, например у С. Б. Веселовского,- вопросы родового землевладения
