- Пинс скоро вернется, - сказал ему Альбус.
- Я быстро, - кинул Лисандр через плечо, - и еще, - он вдруг остановился, - если на вашем змеином факультете хоть кто-то посмеет обидеть Лоркана, то…
- И? – Скорпиус вопросительно изогнул бровь, и вопрос прозвучал с явной насмешкой.
- Я еще не придумал, - ответил Лисандр, - но обязательно придумаю, так своим и передай.
- Я присмотрю за ним, Лис, - тихо сказал Альбус уже в удаляющуюся спину.
Лисандер обернулся и серьезно кивнул.
***
Неясные тени и образы проступают сквозь кровавую муть в глазах. Ярость, отчаянная и неконтролируемая, вырывается на свободу, становится трудно дышать: каждый вдох – борьба за жизнь, каждый выдох – хрип измученных легких.
Гарри Поттер привык бороться за свою жизнь, он, как никто другой, знает, что значит стоять у самого края, заглядывая в глаза равнодушной вечности.
И он борется, цепляется за сознание, потому что есть те, ради кого он это делает. Есть Джеймс, Альбус и Лили, его дети, и ради них он снова собирает волю в кулак, чтобы сделать шаг назад.
Когда Гарри открывает глаза, то первое, что он видит, - размытый силуэт Малфоя на фоне распахнутого окна. Тот сидит на подоконнике и лениво покачивает ногой; в руках наполовину скуренная сигарета.
- Не дыми, - морщится Поттер и пытается приподняться. Драко наблюдает за ним внимательно, без привычной насмешки в глазах.
С третьей попытки Гарри удается сесть: он пытается найти очки, смешно хлопая ладонью по полу.
Драко начинает улыбаться. Поттер не видит его усмешки, но слышит тихий смешок и обиженно спрашивает:
- Ну?
- Что «ну»?
- Где моя палочка?..
- А... палочка. Где-то там. Ищи лучше, Поттер, и будет тебе счастье, - говорит Малфой, и голос у него довольный, полный превосходства.
Гарри вспыхивает и пытается призвать свою палочку магией, иногда ему это удавалoсь, все-таки палочка должна слушаться своего владельца. Но сейчас ничего не получается – видимо, совсем нет сил.
Драко смеется, легко и без капли презрения, и Поттер тоже начинает смеяться.
***
«Отказ… отказываюсь от дара… форма..» - мысли крутились в голове, и все равно было непонятно. Альбус не мог уснуть, ворочаясь в кровати: то ему казалось, что слишком душно, и он резко отдергивал темно-зеленый полог, невидяще таращась в темноту, то задергивал его обратно, подавляя неосознанное ощущение того, что за ним кто-то пристально наблюдает.
Почему-то вспоминался первый год и распределение. Тогда он безумно хотел на Гриффиндор, хотел быть таким же сильным и храбрым, как и его отец, как все его дяди и тети, герои прошлых лет, сражавшиеся за мир и свободу. Но Гриффиндор не принял его. Зато его принял Слизерин. Альбус чувствовал, что это важно, очень важно сейчас… Слизерин принял… он – слизеринец… он – представитель своего дома…
