— Да, не знаю, — перебил Кузьму Кузьмича голос, — и знать не хочу. Сейчас жизнь и так непростая, сложная, а эти ваши правила поведения её ещё больше запутывают. Никакой от них пользы. Я признаю только одни правила — правила пользования электроприборами, ну, и разве что перехода через улицу. Всё остальное — чушь. Хочу представляться — представляюсь. Не хочу — не буду. Так что не учите меня.
«А я буду, — подумал Кузьма Кузьмич, — невоспитанных людей всё равно нужно учить», — и повесил трубку.
Кузьма Кузьмич долго не подходил к звонящему на все лады телефону. Наконец он взял трубку!
— Ладно, — более спокойно прохрипел голос. — Моё имя Леопольд. Я только что ехал с одним типом в лифте, так он утверждал, что вы — это он.
Кузьма Кузьмич рассмеялся. Теперь он понял, кто ему звонит.
— Чего вы там заливаетесь? — удивился находящийся на другом конце провода Леопольд.
— Я не заливаюсь. А тип вам не солгал. Этот тип — я, Кузьма Кузьмич Принцесскин, и ехали вы со мной, товарищ Леопольд Агрегатов.
— Значит, так, — голос Агрегатова вдруг стал тихий и шипящий, как у завязанного морским узлом малайского питона. — Значит, так: вы — мой с-с-сосед, ваша фамилия — Принцес-скин, и вы с-с-считаете, что с-с-сказки, фантазии и приключения нужны?
— Не только нужны, но и необходимы. Я об этом даже книжки пишу, а иногда с лекциями выступаю. Если хотите, могу пригласить.
— Обойдус-с-сь без ваших лекций и приглашений. С-с-с вами всё яс-с-сно, — продолжал шипеть Агрегатов. — Официально объявляю вам войну. Я не потерплю, чтобы подо мной жил эдакий прес-с-ступный тип. Я буду с-с-с вами боротьс-с-ся.
— И как же это вы намерены со мной бороться? — удивился Кузьма Кузьмич.
— Увидите, — злорадно сказал Агрегатов, — вс-с-семи доступными с-средс-с-ствами, — и повесил трубку.
Нужно сказать, что средств для борьбы с Кузьмой Кузьмичем у Леопольда Агрегатова было предостаточно. Агрегатов был лучший в городе мастер по ремонту холодильников. Квартира его напоминала лабораторию и мастерскую одновременно, столько здесь было разных инструментов и приборов, которые он изобрёл. Зато книг у него было всего три: «Энциклопедия гаек и подшипников», «Полный иллюстрированный сборник болтов и шурупов» и, конечно же, «Телефонная книга».
Стены квартиры Леопольда были увешаны разными грамотами, которые он получил за изобретённые им морозильные устройства. Одна грамота была даже с экватора от благодарных жителей тропического острова Сутражар, которые благодарили его за поваренный им морозильник. Этот морозильник морозил в любую жару. Причём, чем было жарче, тем он лучше работал. Теперь островитяне, у которых уже с утра жар, могли запасаться продуктами впрок, и продукты не портились.
