— Да, чего уж, — я стал их успокаивать, между делом растапливая печь. — Сидите, я вас быстренько поджарю.
Трио дикарей моих слов, естественно не поняли.
Когда из парной в предбанник стал попадать жар, мои подопечные начали заметно нервничать. Но я на это не обращал внимания, и всё подкладывал и подкладывал в топку дрова.
В баке начала булькать вода, а серебристый ртутный столбик подполз к семидесятиградусной отметке. Для меня это мало, а вот для дикарей, которые никогда не были в бане, это может быть и слишком много.
Приготовив ремень, для убедительности, я разделся до плавок, оттащив Верку в сторону, стал снимать с неё намотанное тряпьё и остатки шкур. С ними она не расставалась. Хорошо, что такое понятие как стыд им ещё неведомо, поэтому она не особо сопротивлялась, когда я её раздевал, даже иногда хихикала от щекотки.
Как ни странно, но, ни в шкурах, ни на даме, никаких таких насекомых, типа — вшей, я не нашёл. Даже дождевые черви в этой грязи не прижились.
И как теперь такими грязными руками браться за дверную ручку? Тьфу!
Одна готова. В предбанник её, там сейчас тепло, не замёрзнет. Надьку раздел ещё быстрее. Тряпок на ней почти не было, одни шкурки.
Вторая готова. Присоединил её к первой.
А что делать с Немо? В парилку его нельзя. Но помыть надо. Сегодня я хотел переселить всех в дом, и освободить баню. И мне удобнее будет присматривать за больным, и безопаснее… для них. О саблезубых волках, и о том кто оставил такие шрамы на груди парня, я не забываю.
Ладно, его потом горячей водой отмоем. Девок запрягу. Только присматривать надо, а то Верка его до дыр затрёт. Знаю я её. И Надька, та ещё стахановка.
А девки стоят, и хихикают.
— Что смешного? — я свёл брови. — Никогда голого мужика не видели? А ну марш в парилку… Обе!
Я открыл дверь, из которой вывалился клуб пара и, схватив Верку за руку, затолкал её внутрь.
Бум!
Это вылетающая из парилки Верка, впечаталась в заталкиваемую туда Надьку. Если бы я не подпирал упирающуюся девушку сзади, так и вылетели бы обе на улицу.
Фиг вам! Я человек настырный, и от меня не сбежишь. Пришлось пустить вход ремень.
Немо, всё это время наблюдающий за этим балаганом, и не правильно понявший, что происходит, начал вставать с лавки.
— А ты куда собрался? Тебе ещё рано.
— Курды-мурды, — прорычал он.
— Мурды-курды, — парировал я, и уложил его обратно. Немо удивлёно посмотрел на меня и, скорчив рожу, отвернулся к стенке.
А дамы, толпились около двери, и лезть на полки не собирались.
