— Ну, что гады, не ждали, — я врезался в колючую стену с остервенением кромсая колючие ветки то ли шиповника, то ли ивы, оставляя после себя кучи состриженной зелени, и просеку шириной около метра и высотой два. Так работая, попеременно то — секатором то топором, там, где надо валить крупные стволы, за первый день продвинулся вглубь зарослей метров на пять. Мало, но я не робот. Мне и отдыхать надо, пообедать там, солнечные часы тоже надо было проверить. Кстати, за сутки разница во времени между солнечными часами и моими составила два часа тридцать две минуты. Оказывается местные сутки действительно на два с половиной часа больше. Теперь каждый день, надо двигать стрелки на часах назад. Потом надо было полить огурцы с перцем, что растут в парнике. И ужинать надо приготовить. И… пяти метров достаточно.
Поужинав на скорую руку гречневой кашей с сардельками и попив чаю, я направился в душ. Мыться в тёмной бане не улыбалось: и топить лениво, и хомяк дрова зажал. Вода прогрелась хорошо, сверху лился почти кипяток. В такой воде можно было помыться и без мыла, потому как его экономить надо. Я нашёл всего пять брусков банного с приятственным запахом, и два куска хозяйственного с запахом так себе. Но запах от птичьего расстрела заставил придавить хомяка ногой и воспользоваться моющим средством.
Чисто вымытый, хорошо пахнущий, и в расстроенных чувствах, я выполз из душа с повязанным вокруг бёдер полотенцем, и поплёлся к дому. Вода в баке кончилась, ведь заправить его я не успел из-за этого переноса. Вот одной проблемой теперь больше. На самом деле, проблема воды стоит давно. Здесь теперь нет летнего водопровода, нет колодца, и колонок тоже нет. А вода это не только питьё и чистота рук и тела, но и полив пока не очень большого огорода. Солнце два дня стоит почти в зените, и градусник, висящий около входной двери, показал днём тридцать два градуса по Цельсию. Если так дело пойдёт, то дня через два земля высохнет, и всему урожаю придёт конец, а вслед за ним и мне придётся не сладко. О-хо-хо! Завтра предстоит тяжёлый день. Надо прорваться к водоему, во что бы то ни стало. А сейчас, главное не уснуть, надо посмотреть на небо, пока погода ясная и разобраться где я нахожусь, или когда.
Натянув штаны, я вышел на улицу и, рассевшись в садовом кресле под кронами молодых каштанов, стал ждать темноты. Темнота темнеть не торопилась. А я, тем временем, развёл в мангале огонь и на положенные поперёк шампуры поставил полный чайник. Коротать время в одиночестве лучше с чашечкой кофе, или чая. Но я выбрал кофе. Не привык ещё к другому часовому поясу, весь день клевал носом, и сейчас опять засыпаю. От нечего делать стал петь песни. Но песен в моём арсенале, оказалось всего три штуки, это те которых помнил от начала и до конца, и штук пять которых помнил фрагментарно. Через пятнадцать минут, стал декламировать стихи, их оказалось ещё меньше, всего два. А небо тем временем оставалось всё таким же светлым, и темнеть не собиралось, и это в девять часов вечера. Я заварил кофе в большой пол литровой кружке, и сделал первый глоток.
