А сейчас на носу дела более насущные, и приземлённые.
Молодые мамы, расположенные в шатре, кормили детей, подставляя им тощие груди. Молока у них, было не много, сказывался ранний возраст материнства, и постоянное недоедание. Груднички были худыми, и каждый раз капризничали, умывая чумазые рожицы слезами, когда молодые мамы отрывали их от груди, кривясь от боли.
Я засмотрелся. Картина под названием — страдающие девы Марии. «Кормящие», оставил за скобками. Это самоистязание никак не походило на пасторальную сцену с изображением кормящей мамы и ребёнка.
Вот и имена нарисовались для страдалиц. Одну я назвал именем богородицы на русский манер, Машей, а вторую для созвучия — Дашей. Красиво, и по местным меркам изыскано.
С именами здесь какой-то напряг. Имена есть только у мужчин, а женщинам почему-то не положено. Мужские имена, тоже образчик далеко не изящной словесности. Например, «девичье» имя Немо — Пыр, что в переводе на русский, означает, нечто вроде «пердуна». Почему его так назвали, Немо не сознаётся. Он не очень любит отзываться на своё старое имя, и с большой охотой откликается на новое. А с Лёликом и Боликом, я немного напортачил. Им ещё рано иметь собственные имена, как непрошедшим обряд посвящение в охотники. Но меня этот факт нисколечко не тронул. Только голову пришлось поломать, представляя отчества будущих детей близнецов. Боликов или Лёликовна? Не звучит. Ладно, исполниться по четырнадцать лет, дам новые имена. Не будут портить жизнь их детям, идиотскими прозвищами. А ещё фамилии придумать надо. По роду занятий. Например, Плетнёвы. От слова «плести». В Еве, прорезается знатная мастерица, даст бог и мальчишки многому от неё научатся, а может и по своей стезе пойдут. Кто знает, как жизнь повернёт.
Да, и окружу себя русскими людьми, говорящими на моём языке, носящие, привычными для меня именами и фамилиями…. И если получится, начиная с маленьких детишек, буду прививать наш менталитет.
Из бани раздался шум. Вчера там разместили трёх женщин, и для надёжности заперли. Сейчас там, творился бедлам.
Дойдя до вздрагивающей деревянной двери, я отодвинул щеколду и, отойдя чуть в сторонку, открыл дверь. Вдруг, какая ни будь бяка случится.
Как в воду глядел.
Вслед за открываемой дверью, из предбанника выкатился грязный комок, и растянулся на щебёнке у моих ног. Из тёмного проёма, высунулась рука, схватилась за дверную ручку, и дверь перед моим носом, захлопнулась.
— Во, блин, — челюсть закрылась не сразу, а лишь когда выкатившаяся из бани девица начала шевелиться. — И чего здесь происходит?
