Энтони рассмеялся, показав белые зубы, и пододвинул тарелку с яичницей к себе.
— Намажь тосты медом, — посоветовал он и принялся за еду.
Летиция уставилась на него, как на привидение.
— Это твой второй завтрак, или…
— Второй, — благодушно признался Энтони. — У меня сегодня много дел, надо подзаправиться основательно.
— Кошмар! Да ты не только жизнерадостный и бодрый, сексуальный и симпатичный — между прочим, я долго не могла уснуть, и как ты думаешь, из-за кого? — ты еще и съедаешь два завтрака! Это уж слишком!
Энтони снова рассмеялся, откладывая в сторону вилку и нож.
— Как мне тебя утешить? Выбросить второй завтрак в мусорную корзину или целовать, пока у тебя не поднимется настроение?
Губы Летиции изогнулись в улыбке, и она стала мазать тост маслом.
— Думаю, будет лучше, если ты доешь мой завтрак. — Она протянула руку за баночкой с медом. — Потому что через пять минут мне надо уезжать.
Летиция вернулась в настоящее и огляделась по сторонам — она звонила из своей спальни. Стены приглушенного розоватого цвета, на широкой постели темно-малиновое покрывало и гора подушек в розовых, белых и малиновых цветочках. Антикварная кровать, прикроватный и туалетный столики из красного дерева были привезены из «Пинк-велвет». Оттуда же прибыли и несколько картин и зеркало, которое висело в углу и дополнительно служило вешалкой для шляп.
В куче книг, загромождавших прикроватный столик, находились непременные блокнот и коробка карандашей, поскольку вдохновение часто посещало Летицию, когда она сидела на кровати, опираясь на груду подушек.
Летиция стиснула ладони, и это напомнило ей жест Энтони. Перед отъездом, в понедельник утром, он взял ее руки в свои, прижался лбом к ее лбу и негромко сказал:
— Будь осторожна за рулем.
Энтони отпустил Легацию, напоследок вложив в ее руку цветок — нежно-розовый бутон «Пинк-велвет».
Горло у Летиции сжалось, к глазам подступили слезы, однако у нее хватило самообладания сдержаться. Она заплакала, только когда уже подъезжала к Лос-Анджелесу. Слезинки ползли по щекам и капали на платье. Но откуда взялись эти слезы? — недоумевала Летиция тогда и сейчас. Как Энтони ухитрился растрогать ее простой любезностью? Нет, конечно, она знала ответ на свой вопрос. Но готова ли она была признать, что все сильнее и сильнее влюбляется в Энтони Симмонса?
Летиция ждала Энтони недалеко от входа в Музыкальный центр. Хотя было уже без четверти восемь, день еще не угас и голубоватый сумрак лишь чуть смягчил очертания зданий.
