В результате встречи двух заинтересованных сторон у Кассандры Радловой и Артема Басманова родилась дочь.
За чувство материнства, его она испытала давно, сестра Ксения была всегда благодарна Андрею. Сейчас — даже больше, чем много лет назад. Тогда она еще не носила черных одежд, не звали ее монашкой. Ее муж Андрей Голубев тоже здорово отличался от сегодняшнего калеки — имел и обе руки, и ноги. Впервые они встретились в школе. После летних каникул в девятый класс, где училась отличница Олеся Морозова, пришел новенький, о котором было известно, что он приехал с родителями из другого города и у него есть овчарка с киношной кличкой Джульбарс. Конечно, кроме Олеси в «сильном» классе учились и другие девочки — хорошистки и отличницы. Например, подруга Олеси — Аня Григорьева. Но высокий голубоглазый парень, блондин с застенчивой улыбкой, заметил только Олесю. Олеся не стала капризничать, как многие девочки в этом, непонятном им самим, возрасте делают, сразу почувствовала — ей крупно повезло. Так оценила внимание новенького к Олесе ее подруга Аня. Олеся в ответ улыбнулась, как взрослая, простила жестокие слова ребенка Григорьевой, стала похожей на Афродиту, выходящую из пены моря.
Аня чужому счастью позавидовала, даже две «пары» по любимой математике получила.
— Не узнаю тебя, Григорьева, — сочувственно сказала отличнице Ане рыжеглазая математичка Александра Ивановна.
Аня похолодела от страха. Все в школе знали, что Александра Ивановна принципиально считает девочек менее способными к точным наукам, нежели мальчиков. Получить у нее пятерку по алгебре, тем более геометрии, считалось чрезвычайной удачей. А уж войти в ограниченное число отличниц точных наук было почти невозможно. Несмотря на то, что по природе своих способностей Аня являлась ярко выраженным «технарем» (сама в доме электропроводку чинила), ее восхождение на математический Олимп, где правила суд Александра Ивановна, было, как у всех девочек школы, долгим. Единовластно решая, достойна или не достойна кандидатка в отличницы по математике получить сие почетное звание, рыжеглазая деспотичка вытягивала из жертвы обучения все жилы, прежде чем соглашалась с очевидным фактом — ну, ладно уж, пока достойна. Вот это самое «пока» — хрупкое, как мир, в котором мы живем, в торжествующем сочувствии Александры Ивановны угадалось Аней и закачалось, как стул под ней.
Пришлось Ане, чтобы не слететь с математической вершины, проявить характер — переключить внимание с чужой любви на «лучших друзей» Александры Ивановны — синусы, косинусы и логарифмы. Сделать это было довольно трудно: Андрей Голубев и самой Ане, назло Олесе, уже нравился. Но только она начинала мечтать о том, как бы у нее, Ани, с Андреем случилась любовь, как тут же, кнутом — сочувственными словами Александры Ивановны «обласканная», Аня срывалась с места в карьер — зубрила математические символы, как потом, став взрослой, любила — в экстазе, до изнеможения. Строгая учительница Анину страсть к цифрам оценила, поставила ее на лобное место — к доске, при всех похвалила. Класс замер — за все годы обучения школьников у рыжеглазой математички такой казус, нонсенс, мировую революцию девочки и мальчики наблюдали впервые. Товарищи смотрели на героиню Аню, как на музейный экспонат, который нельзя трогать руками, потому что он — редкий. Только Андрей не смотрел на Аню, «гипнозитировал» спину сидящей впереди него Олеси, ждал, когда та обернется. Тогда бы они переглянулись, тогда бы на перемене он подарил ей жутко дорогие, страшно дефицитные духи с символическим названием «О тебе», тогда бы они вдвоем пошли выгуливать Джульбарса. Аня пришла домой и поняла, что ей — плохо.
