В команде не было четкого распределения ролей и иерархии власти. Когда нужно было что-то сделать, все с готовностью принимались за работу, но при этом не отказывали себе в удовольствии выразить свое мнение и покомандовать, так что «не меньше дюжины человек одновременно отдавали приказы, и возникали такие неразбериха и гвалт, что казалось чудом, когда работа все-таки оказывалась выполненной». Уоллес с характерным для него уважительным отношением к чужой культуре принимал этот новый для него образ действий, понимая, что именно таким образом индонезийцы совершали свои морские путешествия в течение многих поколений: «Учитывая, что здесь было около пятидесяти человек из разных племен, говорящих на разных диалектах, а некоторые к тому же выглядели настоящими дикарями и лишь малая толика успела подвергнуться смягчающему нравы воздействию образования и христианской морали, мы чудесным образом справлялись со всеми трудностями пути. У нас не было ни ссор, ни драк, которые, несомненно, возникли бы в команде, составленной из такого же количества европейцев при столь же слабом руководстве, и на удивление мало разногласий и недовольства».
Капитан — наполовину индонезиец, наполовину голландец — выделил Уоллесу крошечную крытую соломой каюту на палубе. В высоту она была всего четыре фута, но здесь Уоллес держал охотничье ружье, коробки с коллекциями насекомых, одежду и книги, и мог отдыхать, лежа на слегка пружинящих сланях из бамбуковых стеблей. «Эта было самая уютная и удобная из всех кают, в которых мне доводилось обитать во время морских путешествий», — писал Уоллес, и здесь он чувствовал себя лучше, чем в «позолоченных и безликих салонах на первоклассных кораблях». Вместо запахов краски, дегтя и смазочных масел, преследовавших Уоллеса на современных судах, здесь он мог наслаждаться ароматами южных растений: бамбука и ротанга, кокосовых орехов и пальмовых листьев; здесь, закрыв глаза, он мог почувствовать себя в своем любимом зеленом тенистом лесу.
Прибытие на Кай-Бесар стало для Уоллеса и, по крайней мере, для части его спутников настоящим шоком. Уоллес к тому времени уже провел в Индонезии два с половиной года, но общался в основном с уроженцами центральной и западной частей страны. Он описывал национальный характер малайцев как спокойный и сдержанный. А теперь с берега к большой прау мчались три или четыре каноэ диковинного вида: корма и нос задраны вверх на два или три метра, наподобие клювов хищных птиц, а борта украшены ракушками и развевающимися перьями казуаров. Суденышки приближались с большой скоростью, гребцы пели и кричали, с силой втыкая в воду весла и образуя фонтаны брызг.
