— А вообще-то…
Луч тонул в клубах зловонного пара. Сосед нерешительно потоптался. Потом решил:
— Да нет, не пролезет… Тут диаметр не больше трехсот…
В это время послышались вопли:
— Лезет! Лезет! Вон Оно!..
Я обернулся к недостроенным гаражам. Из небольшой отдушины под перекрытием, казалось, выдувался белый пузырь. Но белым он только казался из-за прожектора, а на самом деле был таким же розовато-серым, как и то, что лезло ко мне на балкон и сидело сейчас в подвале.
Пузырь выдувался, тужился, багровел, пульсировал… И, наконец, стал вываливаться наружу.
Я не заметил, как оказался в толпе. Кто-то сунул мне в руки лом. Какая-то женщина визгливо крикнула:
— Ну, чего вы, мужики? Бей его, гада!..
И я рванулся вперёд вместе со всеми, и попытался дотянуться ломом до багрового пузыря, который все еще выползал из отдушины, распухая, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах.
Оно стекло под стену, и стало подниматься на край котлована, скользя по мокрой глине. В него полетели лопаты и тяпки. Многие жильцы, оставшись без оружия, отхлынули к тротуару, а несколько человек с ломами — и я в их числе — оказались в одной сплочённой группе.
— Ну-ка… Вместе… — скомандовал кто-то, похожий на сантехника: он был в робе и в замурзанном солдатском кепи.
Мы разом подняли ломы. И опустили.
Сталь вошла в пузырь, погрузилась в него — и застряла.
Чудовище стало всасывать ломы в себя, как макаронины.
Мы отскочили. Теперь народ стоял плотной стеной на тротуаре, метрах в пяти от чудовища, все еще переползавшего через глиняный вал.
На подъездной дороге показалась какая-то машина. Фары мазнули по толпе, машина потеснила нас за бордюр, остановилась, рыкнула, и заглохла. Три мужика в спецодежде выскочили из неё, побежали назад. Оттуда, из задней дверцы, появилась резиновая кишка толщиной в руку.
— Это чо, пожарные? — заволновался народ.
— Нет, бабка. Мы из городской канализации, — ответил водитель.
Он спрыгнул на землю, стал натягивать на себя оранжевый прорезиненный костюм.
— Щас мы эту падлу быстро… У нас техника новая, импортная. Промывка. Армированный шланг. И давление — сто пятьдесят очков… А ну, посторонись!
Сантехники раскатили кишку. Внезапно она стала извиваться, приподниматься — и вдруг стремительно рванула вверх. Из отверстий увесистого железного наконечника с гулом ударила вода, а сама кишка поднялась метра на три вверх и словно танцевала — это притом, что её пытались удерживать все четверо.
Они матерились, и что-то кричали друг другу, потом один исчез в фургоне, и кишка заметно стала опадать.
