Примите мою благодарность, боги! Я буду улыбаться, я сделаю все, что ты пожелаешь! (Уходит.)
Фабиан Такое представление я не променял бы на пенсию в тысячу золотых от самого персидского шаха!
Сэр Тоби Я прямо готов жениться на этой девчонке за ее выдумку!
Сэр Эндрю И я готов!
Сэр Тоби И мне не нужно другого приданого, кроме второй такой шутки!
Сэр Эндрю И мне не нужно!
Фабиан А вот и наша достопочтенная охотница за дураками!
Входит Мария . Сэр Тоби
Хочешь, я стану перед тобой на колени?
Сэр Эндрю И я тоже.
Сэр Тоби Может, мне проиграть в кости свободу и сделаться твоим рабом?
Сэр Эндрю Слушай, а может, и мне сделаться?
Сэр Тоби Ты навеяла на него такие сладкие грезы, что он просто рехнется, проснувшись.
Мария Нет, скажите правду, подействовало на него?
Сэр Тоби Как водка на повивальную бабку.
Мария В таком случае, если хотите посмотреть, что выйдет из нашей затеи, будьте при его первой встрече с госпожой: он наденет желтые чулки, – а она терпеть не может этот цвет, – и перевяжет их крест-накрест, – а она ненавидит эту моду, – и будет ей улыбаться, – а это так не подходит к ее теперешнему расположению духа, к меланхолии, в которую она погружена, что она непременно на него разозлится. Если хотите видеть это, идите за мной.
Сэр Тоби За таким остроумнейшим дьяволенком хоть в самый Тартар [29] !
Сэр Эндрю Ну и я не против Тартара!
Уходят.
Сцена 1
Сад Оливии.
Входят Виола и шут с бубном.
Виола
Бог в помощь тебе и твоей музыке, приятель. Ты что ж, так и состоишь при бубне?
Шут
Нет, сударь, я состою при церкви.
Виола
Как, разве ты священник?
Шут
Не совсем, сударь: понимаете ли, мой дом стоит у самой церкви, вот и выходит, что я состою при церкви.
Виола
Да этак ты, чего доброго, скажешь, что король сумасброд, потому что за ним бредет нищий с сумой, а церковь стала забубенной, если ты с бубном стал перед церковью.
Шут
Все может статься, сударь. Ну и времена настали! Хорошая шутка нынче все равно что перчатка: любой остряк в два счета вывернет ее наизнанку.
Виола
Пожалуй, ты прав: стоит немного поиграть словом, как его уже треплет вся улица.
Шут
Потому-то, сударь, я и хотел бы, чтобы у моей сестры не было имени.
Виола
А почему все-таки?
Шут
Да ведь имя – это слово: кто-нибудь поиграет ее именем, и она, того и гляди, станет уличной. Что говорить, слова сделались настоящими продажными шкурами с тех пор, как их опозорили оковами. [30]
Виола
И ты можешь это доказать?
Шут
Видите ли, сударь, без слов этого доказать нельзя, а слова до того изолгались, что мне противно доказывать ими правду.
