Шут
Какой же это труд, государь? Для меня петь – удовольствие!
Герцог Тогда за удовольствие возьми.
Шут Справедливо, государь: за удовольствие тоже рано или поздно надобно расплачиваться.
Герцог Прости, но нам придется распроститься.
Шут Да хранит тебя бог меланхолии и да сошьет тебе портной камзол из переливчатой тафты, потому что душа твоя ни дать ни взять – опал. Людей с таким постоянным нравом следовало бы отправлять в море: там они могли бы заниматься чем вздумается и плыть куда заблагорассудится, вот и совершили бы отменное путешествие, ловя собственный хвост. Счастливого пути. (Уходит.)
Герцог Оставьте нас.
Курио и придворные уходят.
Цезарио, пойди
Еще раз к ней, к жестокости надменной,
И повтори ей, что моей душе,
Объятой благороднейшей любовью,
Не нужен жалкий прах земных владений.
Я презираю и дары Фортуны,
Которыми Оливия богата,
И самое Фортуну; но безмерно
Я очарован чудом красоты,
Которая по милости природы
В моей владычице воплощена.
Виола Но если вас она любить не может?
Герцог Я не могу принять такой ответ.
Виола Но вы должны! Представьте, ваша светлость,
Что женщина – быть может, есть такая! —
Терзается любовью к вам, а вы
Ей говорите: «Не люблю!» Так что же,
Возможно ль ей отказом пренебречь?
Герцог Грудь женщины не вынесет биенья,
Такой могучей страсти, как моя.
Нет, в женском сердце слишком мало места:
Оно любовь не может удержать.
Увы! Их чувство – просто голод плоти.
Им только стоит утолить его —
И сразу наступает пресыщенье.
Моя же страсть жадна, подобно морю,
И так же ненасытна. Нет, мой мальчик,
Не может женщина меня любить,
Как я люблю Оливию.
Виола И все же
Я знаю.
Герцог Что, Цезарио, ты знаешь?
Виола Как сильно любят женщины. Они
В любви верны не меньше, чем мужчины.
Дочь моего отца любила так,
Как, будь я женщиною, я, быть может,
Любил бы вас.
Герцог Ну что же, расскажи,
Что было с ней.
Виола Ее судьба, мой герцог,
Подобна неисписанной странице.
Она молчала о своей любви,
Но тайна эта, словно червь в бутоне,
Румянец на ее щеках точила.
Безмолвно тая от печали черной,
Как статуя Терпения застыв,
Она своим страданьям улыбалась.
Так это ль не любовь? Ведь мы, мужчины,
Хотя и расточаем обещанья,
Но мы, твердя о страсти вновь и вновь,
На клятвы щедры, скупы на любовь.
Герцог И от любви твоя сестра исчахла?
Виола Я нынче, государь, – все сыновья
И дочери отца. Хотя, быть может…
К графине мне идти?
Герцог Да, и скорее
Вручи мой дар, и пусть она поймет:
Любовь не отступает и не ждет.
Уходят.
Сцена 5
