Таксист снова заговорил:
– А у меня, тьфу-тьфу, полный набор! Жена, три дочери и теща.
– Угу! – сказал Ларик, закрывая глаза.
– Слыхал про этих двоих, которые застрелили диспетчера… – не отставал таксист.
Он покрутил пульт, настраивая радио на местный канал новостей.
– Диспетчера я хорошо знал, он когда-то у нас работал. Разве не ужас?
– Ужас! – согласился Ларик и подумал: какое количество ненужной информации люди выплескивают друг на друга.
Таксист перекрестился:
– В общем, не дай Бог такое! У тебя кто в тюрьме?
Ларик ответил.
– Наркотики?
– Да.
– Я так и понял, глядя на тебя.
– Да? – спросил Ларик. – У меня такая внешность?
Таксист не улыбнулся:
– Это часто, когда родители в разводе… – объяснил он. – Я, слышь, подожду тебя у тюрьмы!
– Спасибо, не надо, – сказал Ларик сквозь дрему. – Это долго…
– Мне все равно в обратный конец пассажира не найти. А за то время, что ты будешь там, я денег не возьму. Бывшая жена как? Наверное, убивается?
Ларик пожал плечами. С бывшей женой он не виделся уже двадцать лет. В один из дней он внезапно нашел элегантное разрешение жилищной проблемы. Марина осталась жить в его квартире, он уехал один, потом она прислала к нему сына. Ларик был вечно занят: работа, подруги.
Солнце било в заднее стекло, нагревая шею. Они выезжали на вторую дорогу, которую Ларик помнил наизусть. Скоро слева появится заколоченный пакгауз, еще через семь минут мормонский храм, оттуда до тюрьмы десять-пятнадцать минут… Вокруг дороги плотно стоял лес, приближалась весна. Семь лет назад, когда они ездили с сыном покупать тому велосипед, здесь все было точно так же. Сын собирался поступать в колледж, потом с ним стало происходить что-то странное… Появились какие-то непонятные люди. Видно, Ларик что-то упустил…
Новости закончились, и стали транслировать тот самый концерт Прокофьева, на который Ларик отдал билеты. Практикант был ровесник его сыну. «Ауже наладил свою жизнь, выучился, работает!» – подумал Ларик с завистью. Он распрямился на сиденье и вытянул затекшие ноги. Таксист все рассказывал про убитого диспетчера. Трое детей, младшему три года, среднему пять с половиной…
– Да, да! – Ларик кивнул ему в зеркале и прикрыл тяжелые веки.
«Нет, все-таки возьму сыну частного адвоката. В последний раз, но возьму!» – подумал он.
Когда мне исполнилось шесть лет, мои родители переехали из Донецка в Кишинев и поселились в белом одноэтажном домике, где с послевоенных времен жили мамины родители. Я не помнила бабушки и дедушки и удивилась, когда мне сказали, что я уже когда-то гостила у них. Район назывался Шанхай, и домик уцелел благодаря тому, что спрятался во дворе огромного нового универмага, выдавая себя за какую-то универмаговскую подсобку. Дед Наум знал директора магазина, который по приезде городского начальства прибегал к нам, живущим по сути у него во владениях, и умолял об одном – спрятать куда-нибудь козу. Да, соглашался дед, и волок козу в дом. Сюда же приносилось несколько незаконных петухов с курами, и постепенно наша
