Я ненадолго замолкаю. Поскольку я никогда не увлекалась чтением Библии, я не имею ни малейшего представления, что в ней вообще говорится.
— Пусть все эти украшения будут только для ушей Господа… ой, то есть для пальцев. Для пальцев Господа.
Я поспешно хватаю чашку и делаю большой глоток чая. Бабушка выглядит несколько смущенной.
— В Библии так сказано? Где именно?
У меня полный рот чая. Я с трудом проглатываю его.
— Псалмы, — выдыхаю я, кашляя.
Отец бросает на меня удивленный взгляд. Он прекрасно понимает, что я лгу.
— Псалмы, говоришь? И какой именно псалом? — продолжает спрашивать бабушка.
Кривая улыбка отца как будто говорит мне: «Ага, вот ты и попалась, девочка!»
Горячий чай проливается в желудок, как мгновенная епитимья.
— Рождественские псалмы.
Бабушка снова принимается шумно жевать.
— Думаю, тебе все же лучше отправиться со мной к миссис Роджерс.
— Матушка, — говорит отец, — наша Джемма — молодая леди, у нее уже есть собственные интересы.
— Собственные интересы? Ерунда! Она еще школу не закончила! — громко хмыкнув, заявляет бабушка.
— Немножко свободы пойдет ей только на пользу, — говорит отец.
— Свобода может привести к разного рода злоключениям, — возражает бабушка.
Она не произносит вслух имени моей матери, но подобная перспектива, безусловно, пугает отца.
— А я не упоминал, что Джемме сегодня невероятно повезло, она на вокзале встретилась с Саймоном Миддлтоном?
Едва успев произнести эти слова, Том понимает, что совершил непоправимую ошибку.
— И как же это случилось? — резко спрашивает отец.
Том бледнеет.
— Ну… я не мог найти кэб, и, понимаешь, там по дороге было ужасающее скопление экипажей, на…
— Мальчик мой, — перебивает его отец, — ты хочешь сказать, что моя дочь была совершенно одна на вокзале Виктория?
— Всего несколько мгновений! — бормочет Том.
Кулак отца с размаху опускается на стол, отчего наши тарелки подпрыгивают, а бабушкина рука дрожит.
— Ты сегодня весь день меня разочаровываешь.
С этими словами отец уходит из комнаты.
— Да я всегда тебя разочаровываю, — бормочет Том.
— Я очень надеюсь, что ты понимаешь, что делаешь, Томас, — шепчет бабушка. — У него и так настроение с каждым днем все хуже.
— Но я, по крайней мере, стремлюсь хоть что-нибудь сделать, — с горечью произносит Том.
В столовую входит миссис Джонс.
— Все в порядке, мадам?
— Да, в полном. Мистер Дойл съест пирожное и выпьет чаю попозже, — отвечает бабушка таким тоном, словно ничего важнее пирожного в мире не существует.
