Глава 3. Первый ультиматум
По обе стороны от штабного блиндажа батальона росли две раскидистые, кряжистые столетние сосны, а на его крыше пробивалась сквозь хвою трава. Помимо сосен его укрывала ещё и маскировочная сеть, сплетённая из толстых репшнуров. Они были изготовлены из размягчённых смесью кислот роговых панцирей гора-быков и других панцирных хищников и травоядных. Что у меня, что у Ириса (раз пошел серьёзный разговор, то буду пореже употреблять наши детские прозвища), кожа была не в пример мягче и тоньше, чем у Василька и Мака. У нас даже были потовые железы, но и наши роговые щитки не брала пуля калибра семь девяносто пять, отскакивала, а пуля, выпущенная из крупнокалиберного пулемёта, застревала в них. Да, что ни говори, а по прочности наши щитки превышали лучшие сорта кевлара и зилона пиндосов. Поэтому на первый взгляд было полнейшей глупостью использовать сверхпрочную нить, изготовленную из роговых панцирей и кожи, на маскировочные сети, но не всё так просто.
Если живая роговая ткань никак не влияла на чистых людей и полумутантов, как следовало бы называть ловеков, но с лёгкой руки Кабана это словечко быстро прижилось у мутов, то после переработки она доставляла им немало беспокойств. Даже просто держать в жилом помещения изделия, изготовленные из неё, уже было небезопасно, а уж надевать на себя что-либо пошитое из такой ткани, так и вовсе чуть ли не самоубийство. Только там, куда никогда не заходили чистые и ловеки, муты носили одежду, пошитую из неё, то есть в городе, раскинувшемся вокруг Фиолетового кратера - нашей столице. Там мало того, что воды озера всё ещё были сильным мутагеном, так и радиоактивность почти в восемьдесят раз выше. Нам-то она ничем не вредила, а вот всех чистых и ловеков запросто могла прикончить.
У наших маскировочных сетей имелось ещё одно преимущество перед любыми другими помимо их невероятной прочности - биосканеры пиндосов моментально показывали, что это мутировавшая трава, причём плотоядная. Поскольку таких мест избегали даже муты, то это всегда сбивало их операторов с толка. Вскоре мы вышли на дорогу, четырежды огибающую большой, почти два километра в поперечнике, пологий холм. Хотя он весь порос вековыми соснами, за которыми тщательно ухаживали, военному городку было ведь уже больше семидесяти лет, дорогу так же накрывала маскировочная сеть. В этом не было ничего удивительного. Плотоядная трава часто росла и в лесу, а потому что на снимках из космоса, сделанных специальными камерами, что при аэрофотосъёмке с беспилотников пиндосы и еэсэсовцы всегда видели одно и то же - холм, поросший лесом, сунуться на который верная смерть для кого угодно. Для вящей убедительности на маскировочных сетях специально раскладывали скелеты животных и это практически всегда срабатывало.
