Современный немецкий исследователь К. Фритц детально рассмотрел этот вопрос в серии статей, посвященных эволюции значений глагола noein и производного от него существительного nous в поэмах Гомера, в сочинениях философов-досократиков (за исключением Анаксагора), у Анаксагора (см. 46). Результаты его рассмотрения могут быть вкратце резюмированы следующим образом.
В своем первоначальном значении глагол noein имел какую-то связь с представлением об обонянии и был близок русским глаголам «обнюхивать» или «чуять». Но уже в греческом эпосе это исходное значение претерпело существенную эволюцию, причем слова noein и nous стали служить для обозначения способности уяснять (схватывать, оценивать) данную конкретную ситуацию и предвидеть следствия, которые могут из нее проистечь. У Гомера эта способность еще целиком находится на уровне интуиции.
Интересно, однако, что и у ранних досократиков — Ксенофана, Гераклита, Парменида — глагол noein и существительное nous сохраняют тот же оттенок интуитивного постижения и предвидения (правда, у Парменида появляется еще другое производное от того же корня — noema, которое по-русски нельзя передать иначе, как «мысль»). По мнению Фритца, именно этот оттенок побудил Анаксагора обозначить основную движущую силу процесса космообразования антропоморфным термином nous (Разум). Вызывая круговращение первичной смеси, Разум как бы предвидит те последствия, которые из этого круговращения проистекут. Эти последствия — постепенное «устроение» (diakosmein) космоса, повышение степени его упорядоченности и организованности, ибо, «как должно быть в будущем, и как было то, чего теперь нет, и как есть — все устроил Разум, а также то вращение, которое теперь совершают звезды, Солнце и Луна, а также отделившиеся воздух и эфир» (фр. 12).
Выбор наименования, разумеется, не полностью определяет содержание самого понятия. У Эмпедокла две космические силы, от которых зависит эволюция мироздания, названы Любовью и Враждой, однако мы не можем отождествлять их с одноименными человеческими эмоциями. То же самое относится и к Разуму Анаксагора. Его наименование отражает лишь некоторый аспект, позволяющий уподобить основную функцию этого космического агента человеческой способности постижения и предвидения. Деятельность Разума выражается в том, что он определяет эволюцию космоса в направлении все большей его организации. Но он организует космос не потому, что вмешивается в процесс космообразования, направляя его согласно своей воле Он это делает, сообщая первичной смеси мощное вращательное движение и тем самым позволяя проявиться объективным закономерностям, присущим миру вещей. Все развитие космоса как бы запрограммировано в «первичном толчке», сообщаемом Разумом инертной материи. Не обладая адекватной терминологией, Анаксагор, описывая деятельность Разума, естественно пользовался характеристиками, имевшими налет антропоморфизма («знал» или «определил», «устроил» и т. д.).
