Но Анаксагор не ограничивался теоретическим обоснованием невозможности пустого пространства; согласно свидетельству Аристотеля (Физ. 6, 213а 25), он производил опыты с кожаными Мехами и клепсидрами (водяными часами. — И. Р.), имевшие целью показать, что пустоты не существует. Аристотель правильно говорит, что эти опыты не достигают цели: они доказывают только, что воздух есть нечто вещественное, а не то, что пустоты нет. Но сам по себе факт постановки таких опытов заслуживает внимания как один из предвестников экспериментального метода в естествознании.
Что же касается противоположностей, то их правильнее всего было бы отождествить с понятием «силы» («способности»), обозначавшимся по-гречески термином dynamis. Этот термин употреблялся в таком значении, по-видимому, задолго до Анаксагора; им пользовался Алкмеон; мы встречаем его в поэме Парменида, и наряду с такими понятиями, как physis (природа) и chymos (сок), он составлял неотъемлемую принадлежность медицинской терминологии. Этот вопрос был хорошо проанализирован американским ученым Г. Властосом в его статье о физической теории Анаксагора, хотя мы и не можем присоединиться ко всем выводам автора этой статьи (см. 76). Так, Властос полагал, что Анаксагор принимал бесчисленное множество первичных противоположностей, включавшее, в частности, все цвета и вкусы (белое и черное, сладкое и горькое и т. д.). Мы же считаем в соответствии со свидетельствами самого Анаксагора, что цвета и вкусы, так же как и геометрические формы (независимо от того, можно ли их представить в виде пар противоположностей или нет), относились к свойствам семян, задавая им качественную определенность; что же касается противоположностей, имевших статус «существующих вещей», то их, вероятно, было столько, сколько называет сам Анаксагор. Это — сухое и влажное, теплое и холодное, светлое и темное, редкое и плотное.
Естественно возникает вопрос: для чего понадобилось Анаксагору выделять эти несколько пар противоположностей из множества прочих свойств и качеств и придавать им особый онтологический статут? Для ответа на этот вопрос надо будет обратиться к проблеме четырех стихий. Выше мы уже касались этой проблемы, указывая на всегда существовавшую в греческой философии связь между такими противоположностями, как теплое и холодное, и четырьмя стихиями. Теперь мы посмотрим, как реализовалась эта связь в теории материи Анаксагора.
Следует подчеркнуть, что четыре традиционные стихии — огонь, воздух, вода и земля — не играли в теории Анаксагора особо важной, принципиальной роли. Нечто аналогичное, впрочем, имело место и в атомистике. Как свидетельствует Аристотель, в учении Демокрита только атомам огня (которые были у него тождественны с атомами души) приписывалась определенная, выделенная форма, а именно шаровидная. Прочие стихии были у Демокрита «панспермиями фигур» (Физ. Г 4, 203a 20), т. е. смесями атомов всевозможных форм. Различия же между воздухом, водой и землей имели, выражаясь современным языком, чисто статистический характер: воздух состоял преимущественно из более мелких и сравнительно более гладких атомов, земля — из более крупных, тяжелых и шероховатых, вода же занимала промежуточное положение между ними.
