Вторая черта Анаксагора как человека — равнодушие к материальным благам. Отказавшись от полученного им по наследству имущества, Анаксагор полагал, что тем самым он обрел внутреннюю свободу, столь необходимую для философа, посвятившего себя поискам истины. По свидетельству Аристотеля, Анаксагор не считал счастливыми ни богача, ни властелина, говоря, что он не удивился бы, если бы по-настоящему счастливый человек показался толпе глупцом. У нас нет достаточных сведений о частной жизни Анаксагора, но можно с основанием предполагать, что его быт отличался скромностью и простотой. В этом отношении Анаксагор полностью соответствовал аристотелевскому идеалу философа, ведущего умеренный, «созерцательный» образ жизни. Кроме того, он был неизменно серьезен (по словам одного источника, его никогда не видели ни смеющимся, ни улыбающимся) и, по-видимому, не отличался особой общительностью — свойство, объясняющее, почему, живя в одном городе с Сократом, он никогда с ним не беседовал.
Еще одна черта Анаксагора, отмечавшаяся древними авторами, — твердость духа в любых, даже самых тяжелых для него обстоятельствах. Во многих источниках сообщается о словах Анаксагора, якобы сказанных им при получении известия о смерти сына: «Я знал, что родил его смертным» (там же). Некоторые авторы говорят о смерти сразу обоих сыновей философа и о том, что он похоронил их собственными руками. В древности единодушно считалось, что именно к Анаксагору относится следующее место из «Алкесты» Еврипида:
Истинно слез достойный
Случай у нас был: умер
Юноша, был у отца он
Только один. Но стойко
Нес отец свое горе;
А сединою волос
Был у него подернут:
Жизнь уже шла к закату (20, 1, 90).
Другой рассказ, характеризующий ту же черту Анаксагора, связан с судебным преследованием, которому он подвергся в Афинах. Узнав о вынесении ему смертного приговора, Анаксагор будто бы спокойно сказал: «Природа давно присудила [к смерти] и меня, и их, [судей]» (там же, 245).
Не следует принимать слишком буквально все эти рассказы. Некоторые из приведенных высказываний Анаксагора относились к числу так называемых бродячих сюжетов и приписывались в разное время то одному, то другому лицу. Однако мы не станем здесь подвергать этот вопрос тщательному критическому анализу: это было сделано нами в другом месте. Важно то, что из всей совокупности свидетельств об Анаксагоре выступает образ человека, который бесспорно должен был внушать уважение всем, кто с ним встречался. Этот образ Анаксагора перешел в века и сделался прототипом идеального образа мудреца и философа вообще.
