Самым примечательным в этом архитектурном образе была некая конструкция из стали и стекла, вклинившаяся в левый фасад строения так, словно в «замок» врезался космический корабль.
— Отель «Гамандер», — с гордостью и в то же время с иронией пояснила Барбара Петерс.
— Получили в наследство? — спросила Соня, не придумав ничего другого.
— Нет. Купила. Купила, отремонтировала и расширила.
Соне хотелось спросить: «Зачем?» Если бы у нее самой были деньги, которых хватило бы на приобретение отеля, она нашла бы им тысячу других применений. Покупать отель ей бы и в голову не пришло.
— Пристройка и есть велнес-центр?
— Да. Спортивный бассейн, термальный бассейн, римско-ирландские ванны, сауна, гидромассажный бассейн, фитнес, солярий, массаж… Все, что только можно придумать в этой области.
— Лечебные грязи?
— И лечебные грязи тоже.
Соня взяла и полистала один из макетов проспекта. Скорее от смущения, чем из любопытства.
— Какой, на ваш вкус, интереснее?
— Вы имеете в виду макет?
Барбара Петерс кивнула.
— Если честно, то никакой.
— Вы успешно прошли испытание! — рассмеялась хозяйка. — Я беру вас.
Минут пятнадцать они обсуждали условия. Когда они уже в принципе обо всем договорились, Соня сказала:
— Но у меня волнистый попугай. Вы ничего не имеете против?
— Ненавижу птиц.
Судя по ее лицу, она и не думала шутить.
Соня вздохнула и встала с кресла.
— Жаль. В этом вопросе любые компромиссы для меня исключаются.
Барбара Петерс медлила с решением.
— А он громко кричит?
— Только когда включают пылесос.
— И вы будете держать его в комнате?
— Конечно.
— Если не ошибаюсь, волнистые попугаи, кажется, подвержены этой заразной болезни… как ее? Пситтакозу?
— Не больше, чем голуби.
— Голубей я тоже ненавижу.
— Ну, как я уже сказала, на компромиссы я не готова. Вопрос о моем Паваротти можно сразу закрыть.
— Паваротти? Это потому что он такой же горластый?
— Нет, потому что такой же толстый.
Новая начальница Сони рассмеялась.
— Ладно, берите своего долбаного попугая с собой.
Так Паваротти чуть было не повредил карьерному росту своей хозяйки.
Три часа дня, и уже почти темно. Аспидное небо, навалившись на город, кропило измученных непогодой прохожих смесью из дождя и снега. Апрель не оправдывал своей репутации непредсказуемого месяца: до сих пор он являл пример редкой устойчивости погоды. Неизменно паршивой.
Соня купила у отчаявшегося бедолаги из страны, где однозначно должно быть гораздо больше солнца, журнал, посвященный безработным, — наверняка уже пятый или шестой по счету экземпляр одного и того же номера — и вошла в универмаг. Она была единственной покупательницей, шагавшей через сверкающий отдел парфюмерии, мимо ярко накрашенных продавщиц. Они выглядели не намного оптимистичней безработного торговца журналами у входа в универмаг.
