— Ну что ж, обойдем их всех и узнаем, кому телеграмма, — решил Ваня и так горячо стал убеждать Гену в необходимости это сделать, что Гена пошел вместе с ним.
Телеграмма оказалась Горлову. Но, прочитав ее, он разочаровал ребятишек.
— Это мой знакомый рыбак из колхоза «Заря» звал меня в прошлое воскресенье на рыбалку. На остров мы с ним ездили, на Сосновый…
Остров Сосновый, что лежал посреди большого озера, славился в степном районе, где жили ребята, необычным богатством рыбы. Мечтой любого мальчишки из всех сел района было — попасть на этот остров. В другое время, узнав о том, что дядя Горлов ездил на Сосновый, ребята закидали бы его вопросами об этом острове. Но сейчас они только растеряно переглянулись — телеграмма оказалась никому не нужной.
Генка, правда, тотчас же справился с этой растерянностью и посмотрел на Ваню уже насмешливо: «Что, мол, не правду ли я тебе говорил, что пустяковая телеграмма!» А Ваня покраснел и потупился…
И тут произошло совсем неожиданное. Дядя Горлов вдруг прищурил один глаз и сказал:
— Телеграмма, конечно, ни к чему. Важно другое, — что вы оказались наблюдательны и к людям внимательны. Стоит, пожалуй, взять вас за это и на остров. Я ведь завтра снова туда еду. Хотите со мной?
— Ясно, хотим! — разом воскликнули ребята.
И Ваня посмотрел на Гену уже торжествующе.
Три девочки-подружки шли по улице села в библиотеку. В огороде возле одного дома они увидели бабушку Устиновну. Она полола грядки моркови.
Бабушку девочки знали давно: была она мастерица рассказывать сказки. Месяца два назад на школьном вечере слушали ее.
— Здравствуйте, бабушка! — звонко поздоровались с ней девочки.
Устиновна поглядела на девочек из-под темной ладони, потом закивала головой в клетчатом платочке:
— Здравствуйте, здравствуйте, касаточки мои!
Часа через три возвращались девочки домой. Побывали они за это время в библиотеке и в школьном саду, полили цветы, взрыхлили под яблоньками в приствольных кругах землю. А бабушка Устиновна, оказывается, не прополола за это время и четвертой части грядки.
— Бабушка, вы все еще морковку полете? — удивились девочки.
Устиновна тяжело распрямилась.
— Все полю, голубоньки сизокрылые. Стара стала, глаза-то худо видят, где морковка, где просто травка… Тихо дело идет. — Бабушка грустно вздохнула: — Да и то, пора уж и отдохнуть: жарко больно стало… Хоть старые косточки и любят тепло, да как шибко-то солнышко припечет, работать тяжело.
