– Что-то у вас с горлом? Быть может, я перезвоню попозже?
Друг отца явно оживился. Заговорил чуть веселее:
– А что у меня с горлом? Голос у меня нормальный. Просто, может быть, он немного грустный, но нисколько не изменившийся.
Ну и отлично. Не болезнь и не хандра у него. Какая-то нудная бумажная работа, похоже, нагнавшая тоску. Ну, если так, можно перейти к делу. И расспросить его о волнующем меня прошлом волнующего клиента. Ветрова Александра Геннадьевича то бишь.
Я попыталась проявить деловитость, раз уж есть шанс, что меня внимательно выслушают и помогут. Или просто выслушают хотя бы.
– Ладно. Вопрос номер два, Валерий Игнатьевич… Вы ничем не заняты сейчас?
– Ну, как тебе сказать…
Встав с кровати, я подошла к столу и начала вытаскивать из сумки вещи. Всегда приятно послушать Валерия Игнатьевича. Всегда он что-то дельное скажет. Сколько помню себя, его информация мне помогала неоднократно. Вот и я ему помогу. Морально наконец. Тоже какая-то благодарность, что ли. И я предложила:
– Начистоту говорите. Я вас пойму и посочувствую. Помогу, может, чем-то. Выкладывайте, я готова вас выслушать.
– Сижу вот, над делом одного хитреца голову ломаю…
Хитрец? Что за фрукт? Имя есть у него?
– Как зовут этого хитреца?
Валерий Игнатьевич пошелестел бумагами. Прокашлялся. Ответил вопросом на вопрос:
– Тебе его мирское имечко привести?
Ох уж эти органы! Дают человеку всяческие псевдонимы, клички, наименования. Слушаешь – и диву даешься. Личность одна, а имен и номеров у нее как у целой толпы. И не всегда они похожи. Не страна, а энциклопедия обозначений! Взять вот этого хитреца, к примеру. Его могут звать Петей, а еще – Колей, и он же – Вася. Чудно…
Я осторожно поинтересовалась:
– А что, есть и другое?
– Есть. – Замначальника помолчал. – Уголовное.
Запасные патроны к револьверу нечаянно выскользнули из моей руки и упали на пол, звякнули. Я подняла их, присев на корточки.
– Ну, с такими личностями я плохо знакома. Если только…
Мельком я прокрутила в памяти события последних лет. Никого не вспомнила, уже очень давно мне хитрецы не попадались. Все как один – жлобы, быки и хамы. Стоп! Если уголовное дело имеет место, значит, видимо, хитрец в отправленных мною на тюремные нары числится. Дабы утвердиться в своих предположениях, я поинтересовалась:
– Я этого хитреца случайно в тюрьму не спровадила?
Друг отца меня опустил на грешную землю.
– Нет, Женя. Ты с ним вряд ли знакома. Когда он был с законом не в ладах, ты еще в своей Ворошиловке училась. Этот хитрец, мать его так, можно сказать, один из самых первых бандитов. Ну, в смысле, один из первых в девяностые годы.
