Хриплый баритон проворчал какие-то иноязычные проклятия, затем взял факел и посветил перед самым лицом эксгумированного тела. Жерасу показалось, что его замкнутый в собственных глазах незримый мир воспылал апокалиптическим огнем. В лицо хлынул жар. Он напрягся не столько от неожиданности, сколь от непредсказуемости последующих событий. Но контроль над собой сохранил, -- ни один мускул так и не дрогнул.
-- А ведь действительно, хорошо сохранился... Словно спит, -- баритон снова проскрипел по воздуху.
-- Дай-ка его сюда! -- тенор уже звенел над самым ухом. Видать, наклонился.
Жерас, воспринимающий окружающую его полуреальность пока лишь органами осязания, почувствовал как с него стащили саван. Потом, сопя над самой грудью, принялись расстегивать платье и бесцеремонно перевернули набок. Он же, как подобает добросовестному покойнику, расслабил руки, позволив стянуть с себя верхнюю одежду. Платье было незамедлительно вспорото, и послышался шелест бумаги.
-- Вот оно! Вот оно... -- радостно запел обладатель тенора, -- трубочкой замотано!
Жерас начинал подумывать, что весь этот спектакль пора бы приближать к финалу. Перед ним было несколько вариантов. Первое: подождать пока эти троглодиты сами уйдут. Второе: внезапно вскочить, выхватить у кого-нибудь оружие и... Слишком рискованно. Он даже не мог подглядеть, как они выглядят внешне. Тот, который с "многоугольными мышцами и широченными плечами", надо полагать, неплохой боец. Президент Астралии не стал бы посылать слюнтяев... Ладно, еще третий вариант: действовать на психику. Медленно восстать из гроба и с округлевшими, как у зомби, глазами пролепетать какое-нибудь заклятие на никому не ведомом языке. Что-то вроде: "чкхвавва-чкхвавва-арандихавва!".
Испугаются?.. Первые мгновения -- да. Но потом, обосравшись, вновь воспрянут духом и... снова непредсказуемый финал.
Наконец, четвертый вариант: просто вскочить и убежать. Казалось бы -- самое очевидное, но... Дело в том, что наследник франзарского престола еще никогда ни от кого не спасался бегством, тем более от двух проходимцев, посягнувших на его инфернальные владения.
-- Что с телом-то делать будем? -- тенор голосил уже где-то в отдалении. -- Не закапывать же его обратно?
Молчание было недолгим, но изматывающим. Вдалеке за кладбищем ветер затянул реквием человеческому безумию. В черной вселенной никто никогда не сходил с ума. Она изначально была задумана как мир сумасшедших. Изъян здравомыслия здесь долго не уживался. Поэтому нет ничего удивительного в ответе баритона:
