Пересохший мраморный фонтан был заполнен выпотрошенными почерневшими трупами. Бассейн фонтана украшала статуя ангела — все еще целые крылья простирались к небу. Его спину оседлал мертвец. Руки мужчины обвивали шею ангела, словно он пытался вознестись с ним ввысь, но его нижняя половина тела отсутствовала, что придавало ему сходство с тряпичной наручной куклой, богохульно брошенной на спину святого посланника.
Популяция слизняков была огромной. Боясь разбить машину, Темпл сбавила скорость. Она, как таран, расталкивала зомби в стороны и осторожно объезжала их скопления. Деловая часть города представляла собой ошеломляющую и гротескную картину. Всюду медленно и кучно бродили слизняки — некоторые по двое, по трое, иногда даже рука об руку, как влюбленные пары. Кровь жертв засохла коркой на их подбородках. Они спотыкались о кости обглоданных трупов и изредка обменивались бессмысленными жестами, обусловленными привычками прежней жизни. Так, например, мертвяк, одетый в черную сутану с белым воротничком священника, ежеминутно поднимал руки к небу, как будто призывал к себе бога мертвых созданий. Почти сгнившая женщина в свадебном наряде сидела у стены, расставив ноги, и кокетливо прикрывала обезображенное лицо кружевной вуалью.
Здесь же происходили порочные и чудовищные злодеяния, которые Темпл раньше никогда не видела. Безрукий слизняк пригнулся к растерзанному животу недавно убитого человека и, словно поросенок, пристроившийся к соскам своей матери, вгрызался в кишки бездыханного трупа.
Эти зараженные чумой мертвецы старались съесть любое живое существо — все, что находилось за гранью их понимания. Толпа слизняков разрывала на части мертвую лошадь. Они руками и зубами сдирали мясо с жесткой кожи. Некоторые из них были охвачены такой маниакальной жаждой крови, что поворачивались к другим зомби и инстинктивно начинали пожирать слабых особей. Они набрасывались на стариков и детей, вонзали зубы в их свежие части и впивались когтистыми пальцами в открывшиеся раны.
Темпл видела, как группа слизняков прижала девочку с бледным лицом к бетонному фасаду здания. Она огрызалась, защищала себя, кусала нападавших за руки, но их было больше. Зомби завывали и рычали, как выводок койотов на улицах мертвого города.
Заросший сорняками парк у городского центра превратился в ярмарку смерти. На площадке возвышалась карусель, вращавшаяся без остановки час за часом. Ее ржавые зазубренные кабинки пронзительно скрипели, а слизняки тянули к ним руки, пытаясь зацепиться за платформу. На земле валялось несколько оторванных конечностей, но зомби по-прежнему хватались пальцами за металлические распорки, и те, кому удавалось вскарабкаться наверх, садились на деревянных лошадок, сливались с бесконечным движением карусели и входили в ступор от человеческого гения и скорости, отзывающейся в кишках.
