Пища колибри — нектар лесных цветов. В неволе они охотно пьют растворенную в воде смесь меда и концентрированного молока. Кормятся они только на лету, поэтому нужны специальные бутылочки с пробкой и малюсеньким носиком внизу бутылки, откуда они могли бы слизывать питательный раствор. Таких бутылочек у нас с собой не было.
Дело, как я уже сказал, происходило поздно вечером, было темно, и птички сейчас не стали бы есть, даже если бы мы и предложили им что-нибудь. Мы уселись в гамаки и приготовили им сахарный сироп, надеясь, что, быть может, этого пока будет достаточно. С трудом мы соорудили некое подобие нужной бутылочки: просверлили отверстия в стеблевой перегородке бамбука, а в качестве носиков вставили в них былинки. Получилось довольно-таки грубое изделие, и мы отправились спать порядком удрученные.
В середине ночи нас разбудил ужасный ливень. В крыше нашей церкви зияли огромные дыры, и, выпрыгнув из гамаков, мы передвинули все наше снаряжение и клетку с колибри на сухое место. Остаток ночи я спал урывками, потому что вокруг капало и струилось так, что на полу образовались лужи. Мое единственное одеяло становилось липким, и чем дальше, тем больше. Билл, помнится, говорил, что сезоны нынче сместились и дожди, похоже, разразятся раньше срока. И Билл не скрывал, что уж если они начнутся, то могут лить днями напролет без передышки.
Утром, под стук дождя по крыше и полу нашей хижины, мы с полной самоотдачей старались дать возможность колибри полакомиться из наших импровизированных кормушек. Но все было напрасно. Сконструированное нами приспособление оказалось слишком несовершенным, и сироп уходил из бамбуковой бутылки, прежде чем птицы успевали получить хоть каплю. Мы знали, что колибри должны питаться несколько раз в день и что без полноценной пищи они быстро истощатся и погибнут, как цветок без воды. В мрачном согласии решено было отпустить птичек, и, как только эти воздушные существа мелькнули в дверях хижины и устремились в лес, мы вздохнули с облегчением.
Чарльз копался в нашем скарбе, а я сидел на пороге хижины и предавался размышлениям. Сквозь пелену дождя я видел деревню, одинокую и жалкую, под тоскливым небом. Если действительно начался сезон дождей, это означает конец нашим планам и надеждам на съемки в бассейне Мазаруни, и все путешествие, предпринятое с такими трудностями и расходами, было ни к чему. С тоской думал я о том, как бы ликовал Джек, увидев хохлатых кокеток и других колибри, которых мы только что выпустили, и как глупо и недальновидно мы поступили, не взяв ни одной бутылочки-кормушки. Чарльз присел рядом со мной.
