Гелиора описала. Только мы не поняли. Она пела-щебетала минут пять — и мы вообще не поняли ни единого слова. У нас не было подходящей терминологии. Это адово существо не укладывалось в биологическую классификацию, которая в известных мирах была в ходу. И Снурри об этом, похоже, ещё тогда догадался, когда шёл трындёж о пчёлах.
Тогда Эльдар говорит:
— А как-нибудь попроще объяснить вы можете, сударыня? Какой он из себя, этот Посредник?
Гелиора говорит:
— Пушистый. С большими глазами… вернее, глаз множество, но они фасеточные и выглядят, как два огромных. Вот такого, примерно, размера, — а размер показывает солидный, с половину моего роста, не меньше. — У него восемь ног и хвост, обычно — небольшой.
И каждый из нас представляет себе странную тварь в меру своего воображения — у меня выходит маленькая печальная восьминогая коровка с очами, как у стрекозы. Но я понимаю, что это ещё не худший случай.
Тогда попробовал Нои:
— Слушай, Гелиора, да нарисуй ты его, и дело с концом! — и суёт ей планшет и световое пёрышко. — Нарисуй, может, кто-нибудь опознает. Или будем продавцам показывать.
Но Гелиора говорит печально:
— Прости, пожалуйста, пушистое существо, я рисовать не умею. Только совсем-совсем чуть-чуть, для детей. Самые простые картинки.
Но Нои не сдавался:
— Да какая разница! — говорит. — Рисуй, как будто для детишек. Разберёмся как-нибудь.
Гелиора взяла пёрышко — и все ей в планшет уставились. Я говорю:
— Да не мешайте вы рисовать, и так дама не художник! — но народу хоть бы что.
А Гелиора тем временем изображает длинную сосиску с глазками — две ножки спереди, две ножки сзади. И хвостик треугольничком. И мы дружно понимаем, что это может оказаться чем угодно.
Вот абсолютно.
Все внимательно рассмотрели эту сосиску — но никаких мыслей ни у кого не появилось.
А Гелиора говорит, вроде, смущённо — потирает уголки рта:
— Есть множество детских песенок про Посредника… для самых маленьких… — и напевает. И вся наша компания заслушивается, потому что звучит это очень приятно. Нежные такие трели.
А смысл улавливается с пятого на десятое. Вроде: «Посредник ножками — топ-топ, ротиком — хруп-хруп, хорошим деткам несёт сладенькое, а маме и папам — хороших деток». И ясности это совершенно не вносит, чтобы не сказать сильнее.
Крейн говорит:
— Теперь мне кажется, что это аист.
А Ау:
— Вот уж на аиста совсем не похоже. Скажи ещё, что это капуста. Чиеолийская.
Но смех — смехом, а я понял из этой песенки, что Посредники, похоже, и вправду имеют к рождению детей прямое отношение. То есть, нам надо его достать во что бы то ни стало. К тому же лично мне хотелось найти для Гелиоры то, чего ей не хватает для радости.
