— Это? — усмехнулся Бард. — Дом для Троих, верно?
— Верно, Бард Джо. — Дот уселся и приготовился слушать.
Бард тоже сел и положил потертый деревянный ящик на циновку.
— А ну, малыш, назови имена Троих.
— Анне, Роббре и Вилджастрамаратан.
Бард важно кивнул, и Дот просиял.
— Анне, конечно, хозяйка в доме. Она колет дрова, жнет пшеницу, готовит пищу и пасет скот. Мы понятия не имеем, как у нее на все хватает рук, однако в доме всегда порядок, и Анне, хлопоча, постоянно напевает.
Дот видел женщин, работающих в огороде. Он видел руки матери — сильные, красивые, не знающие ни минуты отдыха.
— Роббре, наоборот, типичный мужчина, — продолжал Бард. — Носит удобные одежды и все время сидит в чайном шатре, беседуя с Бардом о мудрости. Ему немного надо для счастья. И это правильно. Голос его подобен сердцебиению: низкий, еле слышный, но никогда не смолкающий.
Бард отвел задумчивый взгляд от Дома для Троих и улыбнулся Доту.
— А Вилджастрамаратан? — вежливо спросил Дот.
Бард закатил глаза и горько рассмеялся.
— Вилджастрамаратан? О, это загадочное дитя! То ли мальчик, то ли девочка. А может, и то, и другое. Неусидчивый, писклявый, как комар, и такой же назойливый. Вилджастрамаратан постоянно донимает родителей, зовет их танцевать. Они, конечно, не обращают внимания, занимаются своим делом. Вилджастрамаратан плетет вокруг них паутину песен, все быстрее и быстрее, заканчивая каждый куплет визгливым смехом. А в промежутках слышны спокойные голоса Анне и Роббре.
Дот не раз слышал, как поют Трое — бессонными ночами, когда он лежал дома под дымоходом, и ветер доносил до него обрывки музыки. Но по-настоящему познакомиться им предстояло лишь по достижении среднелетия, когда перед ним распахнется полог чайного шатра. Пока же он слушал их урывками: Анне напевала, Роббре бормотал, а Вилджастрамаратан бешено вертелся у них под ногами.
Дом для Троих был темным и хрупким, как обнаженные ветром мертвецы, чья плоть при касании обращается в прах и облетает с коричневых костей.
— Трое выходят из дома лишь осенью и весной, — говорил Бард, — когда воздух влажен. Влажность им по душе. А сухая жара и холод их пугают. Зимой и летом они сидят взаперти и отказываются петь и танцевать.
— Ну и правильно, — отвечал Дот. — А то еще развалят собственный дом.
— Только чуткие, осторожные руки Барда Джо умеют выманить их наружу. — Зрачки Барда были двумя источниками спокойствия, средоточием мудрости мира. — Только Бард знает в Доме все закоулки и укромные места, где Трое любят прятаться. Только у Барда есть ключи.
