Пестроте нравов, обычаев и верований вполне соответствуют природные условия, тем более реальные потому, что их можно принять за фантастические в своей несовместимости. Совсем недалеко от пустынь раскинулись непроходимые болота, где берет свое начало Нил, питающий длинную плодородную долину. Обитатели пустыни не забывают о густых лесах, когда-то произраставших там, где теперь она простирается.
Понятие «экзотика», порожденное веками колониального господства, не срабатывает, когда речь идет о причудливых, но нерасторжимых узах между народами. Колониализм затронул эти узы, но они остались целы. Изоляция и рознь преодолеваются общим духовным наследием, и как раз волшебная сказка — это истинная апология соседства, распространяющегося на всю вселенную.
В сказке земля и небо живут в ближайшем соседстве друг с другом. Достаточно женщине выйти на крышу, и молния дарует ей дочь. Напротив, коварная луна советует матери избавиться от красавицы-дочери. Сначала Солнце и Луна дружили, теперь они враждуют. Шиллуки, племя, живущее в южном Судане, рассказывают, будто демиург Джуок хотел сделать второе солнце, но передумал, послушавшись мудрого паука. Когда на земле был голод, именно Тюр-паук забрался на небо и принес оттуда семена всех съедобных плодов и злаков. Он же спасает землю от жажды, пробив плотину, за которой скрывается вода. И наконец Тюр-паук одерживает победу над самой смертью. Смерть в сказке — это сама ущербность. Она одноногая, однорукая, одноглазая. У нее одно ухо, одна ноздря и один огромный зуб во рту. Тем не менее она неутомима в преследовании.
У нас на глазах вырисовывается другая модель мира. На соседнее небо можно попасть мгновенно, а бегство от смерти длится в пространствах, измеряемых не шагами, а годами человеческой жизни. Смерть неотвратима, потому что сами люди предпочли смерть бессмертию. В сказке «Нуэры и бог» с первобытной проницательностью устанавливается связь между рождаемостью и смертностью. Люди выбирают смерть, чтобы она освобождала место для новых рождений, но противостоит смерти та же рождаемость. Одноногий преследователь мудрого паука заколот копьями его сыновей, которые подросли, пока смерть гналась за их отцом.
Тюр-паук выступает в качестве так называемого культурного героя, снабдившего людей пищей и питьем. А в роли Прометея в сказках Северной Африки выступает пес, который приносит огонь из кузницы богов (джуоков) на своем хвосте, причем в начале сказки подчеркивается, что об этом одинаково рассказывают различные племена. Подобные сказки, повествующие о происхождении вещей и явлений, в науке принято называть этиологическими. Некоторые из них сохраняют отпечаток первобытных представлений и верований (сказка о пауке или о псе, приносящем огонь), другие, очевидно, более позднего происхождения, и в них свидетельство отдаленного прошлого сочетается со зрелой и утонченной поэтической культурой. Сказка «Рождение Сахары» интересна тем, что в ней живет воспоминание о Сахаре как о плодоносном крае (это подтверждается и данными современной науки). Цветущий край превратился в пустыню по вине людей, его населявших: экологическая катастрофа истолковывается как справедливая кара. В сказке «Роза пустыни» преобладает поэтическая стихия, а в сказке «Аисты» поэтическое сближается с назидательным, сказка предостерегает от нетерпения, губительного для жителя пустыни.
