Лицо, и сейчас тонкое до совершенства; пусть и не черты уже - морщины. И тело, доныне хранящее безупречную военную выправку; пусть и худое сверхаскетически.
Было время, ходили легенды о красоте Бариолы, в миру фер Эксли... где она, былая красота? Только доблесть воинская осталась, да прозорливость, да мёртвая хватка бойцового турана; да и те (будь честна с собою!) уходят мало-помалу, просачиваются водой сквозь пальцы, год за годом. Как проходит всё бренное; как пройдёт когда-нибудь она сама; и что останется после неё?..
Нет, не создавалось настроение молитвенное. Упорно, перебивая раздумья о вечном - прежние, бренные заботы смущали ум. Нет, каковы девчонки! рады первому соблазну - срамницы, негодницы! Доблестную сестру Герану смешала с грязью антилопа кадэру - смерть позорная, бессмысленная (упокой, Единый, душу Гераны; но всё ж - одной соперницей меньше, и какой!). Сестра же Вайрика - королева охоты: наихудшая новость!
Вайрика, урождённая эркассари Ламбетская! Вот кто истинно опасен. Что пред нею сестра Герана - сошка мелкая. Злейший враг веры далуорской, со времён Мятежного Гаэда и Вильды Крамольницы. Ведьма. Еретичка. Развратница. Может статься, даже лазутчица сиргентская. Не священный ли долг Бариолы перед Церковью - извести сию язычницу мерзкую?
Что уж проще, казалось. Из деяний своих богопротивных сестра Вайрика тайны не делает. Во всеуслышание зовёт еретиков эршенских - "братьями нашими во Едином"; Священную же войну за освобождение града Ранаира - "грязной и никому не нужной бойней". Знается, не таясь, со всеми, кого пора отлучить от Церкви, а наипаче с уже объявленными вне закона... Для неё отбросы эти - "лучшие люди королевства"! Звонкой монеты для них не жалеет - и где только берёт золото в таком количестве? Не иначе, ещё и фальшивомонетчица.
И всё это прилюдно, даже свои шашни с неким молодым эрихьюанцем - напоказ: любуйтесь, мол, кому не лень, на счастье наше (тьфу, тьфу, изыди, Тьма вековечная! что за мысли мерзостные приходят - посреди молитвы...)
Бездонно ли глупа она - до святости? Или безрассудней даже, нежели Виальда? Наградил же Единый эдакой родной сестрою! Давно, давно бы пора Бариоле отречься от ошибок молодости - во имя служения Вере Истинной. От сестрицы Виальды, некогда обожаемой; от любимого племянника Эльма, всё-таки успевшего бежать от правосудия в богомерзкую языческую Сарнию; и, в конечном счёте, от рыжего демона Одольдо... Ох, грехи, грехи тяжкие!
