- Счастье твоё, что нынче она - в Реватской прецептории, - подхватила сестра Эльва. - А что сие значит? Это значит, осенняя охота - пуще неволи. И после охоты - пир горой.
- Завтра же. - Подбросив поленья в очаг, сестра Лима обернулась к собранию, не скрывая приятных предвкушений. - Любопытно: кому на сей раз владеть перстнем самого искусного охотника? Отцу Одольдо - или Лафиме Тайлемской?
- Принимаю ставки, благородные леди! - выкрикнула сестра Орта.
- Чего уж там. Новой королевой охоты стану я!
Развернув плечи, сестра Герана гулко ударила себя кулаком в грудь, вернее - в кирасу. Большинство присутствующих разразились хохотом, свистом, подначивающими возгласами; потянулись хлопать по плечу. Пламя в очаге всплеснуло багряными крыльями, словно птицу спугнули лужёные наёмничьи глотки. Откуда ни возьмись - повыползли из потаённых щелей тревожные сизые тени. Заметались на закопчённых стенах, на потолке; заплясали, заколобродили, наводя на мысли о ночи шабаша.
Среди общего веселья сестра Иммер принялась крошить в похлёбку какие-то анемичные овощи, а сестра Лима - вяло помешивать ложкой в кипящем котле.
Строго говоря, стряпнёй были заняты только эти двое; да ещё послушница, мышка-норушка, подвизалась поварёнком. Больше и не требовалось народа, чтобы приготовить скудную постную трапезу на всю общину. Прочие болтались на кухне откровенно праздно: сплетничали, зубоскалили, куражились, кто во что горазд. Не блюсти же добуквенно строгий монастырский устав и в отсутствие изуверки-настоятельницы.
Сестра Герана втянула запах - ставший ещё менее аппетитным, если такое возможно, - и щегольски, с лязгом вбросила кинжал в ножны.
- Как есть зелье отворотное, накажи меня Единый. Признавайтесь, девицы: что вы туда подмешали, во славу матушкина благочестия? Сушёных жаб? змеиные головы? кровь дракона Ангуса?
- С матушки станется, со святоши, - поддержала сестра Эльва. - Скоро всех нас тут переморит ни за медный грош.
- Демоны разрази этого посла сарнийского, - ругнулась сестра Герана, впрочем, довольно вяло, скорей в силу давней привычки. - Подвернулся под топор с пьяных глаз, отошёл себе тихонечко к своим поганым богам, а мне расхлёбывать. Кабы не такой поворот - служила б я и доселе офицером в гвардии, да горюшка не ведала, да поплёвывала на всех иерархов Церкви, сколько слюны хватит. Нет, застряла в этом растреклятом монастыре, спасибо, что не на эшафот угодила. Эх, грехи тяжкие да Тьма Вековечная!..
