И, глядя вслед слепо бредущему восвояси юнцу, она позволила себе улыбку злорадного и верного предвкушения. Посеешь сомнения - пожнёшь уверенность непреложную; а почва более чем благодатна. Короток путь от любви до ненависти - ей ли не знать? И никому не позволит она уничтожить ядовитые плоды, столь тщательно ею взлелеянные. Одольдо отбыл - удачной ему миссии, и да хранит его святой Эрихью! Ведьму же - властью, настоятельнице данною - ушлёт она в отдалённейшую прецепторию, в Аруну. С сущими пустяками: распоряжение о новых праздничных песнопениях, о более суровых испытаниях для послушниц, да что угодно, лишь бы вплоть до ареста убрать её с глаз долой, из сердца вон. И - душа брата Эрихью будет принадлежать ей одной, безраздельно!
Некоторое количество времени, ловкости и золота - и выкует она из легковерного мальчишки меч своего возмездия. Орудие надёжное, в коварстве своём неотразимое.
***
Кто-то нагнал торопливо, опустил сзади руку на плечо.
Брат Миста.
- Хью, дружище! Да на тебе лица нет. Всё проповеди матушкины?
Эрихью лишь зубами скрипнул.
- О Вайрике?
- Ты почём знаешь? - вмиг взвился Эрихью.
- Да реллему ясно. Надеюсь, всю эту грязь ты мимо ушей пропустил?
Дёрнул плечом Эрихью, сбрасывая дружескую руку; закусил губу, сжал виски ладонями.
- Она заверяла, что Вайрика... и отец Одольдо... Матушка...
- Козни строит матушка. Ты больше слушай матушку.
- И ещё она речи вела, будто Вайрика...
- Ага, - опять саркастически оборвал Миста. - И крамольница Вайрика, и демоница Вайрика, и Тайлема она исцелила - для отвода глаз иным легковерным. Слыхали уж этот псалом. - Растопыренными пальцами он помахал перед лицом приятеля. - Очнись, Хью. Что-то не похоже, что Тайлем, да и подобные ему отбросы, отныне горой за сестру Вайрику. Всегда собирала она вкруг себя людей лишь разумных и светлых, кому прямая дорожка - в Чертоги Горние.
- Лжепророки куда легче сердца привлекают, нежели Пророки истинные, - бормотал Эрихью, словно в забытьи. - И какой смысл совращать тех, кто без того закоснел в пороке. Праведных - вот кого стоит увлечь за собою во Тьму.
- Прости, друже, но лаешь ты с голоса матушки, аки туран-блюдолиз!
И Эрихью отшатнулся, и почти бегом прочь сорвался. Отрезвил ли его жёсткий тон товарища? или только смятение усугубил?
- Кому веришь ты? возлюбленной своей Вайрике или этой стервятнице, трупу ходячему?! - выкрикнул Миста ему в спину. - Не знаю, говорить ли, что есть у меня весточка тебе от Вайрики.
