Юлия выпростала руки из‑под фартука, отпила глоточек чаю из чашки и продолжила:
— Трудно ему было тогда. Очень переживал. У нас рядом с институтом парк есть, куда мы ходили в обеденный перерыв хвойным воздухом подышать. Однажды я иду по аллейке и слышу: словно стонет кто‑то. Подошла, смотрю — а это Сережа. Прислонился к сосне, царапает кору ногтями и плачет, страдает. Потом достал плоскую бутылочку из кармана и вылил в себя почти половину. Поняла я тогда: сломается мужик, как пить дать, сломается. А мы женщины — слабый народ, любим мужиков пожалеть. Подошла я к нему, обняла за плечи, а он ко мне потянулся, словно ждал этой ласки. Там наша первая любовь и произошла.
Константин напряженно слушал не перебивая.
— Стали встречаться, но тайно. Это я сама так решила. Чувствовала, что мы друг другу не ровня. Ему была такая нужна, чтобы можно было в свет вывести, показать. Когда Бориска родился, Сережа чуть с ума не сошел от радости, все предлагал пожениться, да я отказалась. И права была. Он хоть ко мне и заходил, но только из‑за сына. А женщина у него скоро появилась, красивая, Лизой зовут. Он ко мне каждую среду приходил: приносил подарки, деньги… Спасибо ему за это. Вот, в принципе, и все…
— Скажите, а в последний раз когда он у вас был? Юля подумала и назвала тот самый день, когда Шмелев исчез.
— А вы не помните, на чем он к вам приехал?
— Как всегда, на такси. — Юля горько улыбнулась. — Это я ему тоже подсказала. Не бери, говорю, служебную машину, чтобы сплетен не было и тебе не повредило.
— А обратно? Как он уехал от вас?
Юлия удивилась:
— Тоже на машине. У нас ведь дорога рядом — выходи и голосуй. Впрочем, в последний раз что‑то было не так…
Константин замер, боясь спугнуть свое сыщицкое счастье. Юлия напряженно думала и вдруг слабо улыбнулась.
— Вспомнила! Я ведь удивилась тогда: что за машина его подобрала? Эта машина у нас во дворе стояла еще до того, как Сережа приехал. А как он вышел из подъезда и обернулся, чтобы мне и Бориске в окно помахать рукой — это у нас традиция такая, — так машина радом с ним и остановилась. Словно ждала его.
— Что за машина? — осторожно поинтересовался Константин. — Наша, иномарка, цвет, номер?
— Да что вы! — не сдержала улыбки Юлия. — К чему мне было запоминать? Машина как машина. На четырех колесах. Но точно, что не такси, потому что не желтая.
Константин не смог сдержать вздох разочарования. Только–только забрезжил тот самый свет в конце тоннеля — и на тебе: снова облом.
