— Белогвардейскую сказку о «немецких деньгах» и «Ленине-шпионе» я уже слышал, — зло возразил Бронштейн. Но ведь нет никаких документальных подтверждений этому!
— Дурашка, я же тебе уже говорил, что «устность» соглашения — было ультимативным требованием большевиков! Ленин об авторитете партии не забывал, и организовал сделку так, что бы никаких следов не осталось! Главным действующим лицом в этой «афере века» был некто Парвус Александр Львович. Александр Львович мечтал стать главным финансистом при большевиках. Естественно лелея свои собственные мечты, как «деловой человек». Но Ленин, узнав, что Парвус, воспользовавшись отсутствием документации при передаче немецких денег, прикарманил часть, сказал:
— «Козла в огород не пускать»! Так что Парвус до финансовой власти в России не дорвался. Но мечты лелеит.
— Кстати, об Ильиче. Ленин сейчас тяжело болен. И скоро умрёт, двадцать первого января следующего года.
— Правда?! — в мысленном голосе Матвея Бронштейна прозвучала неподдельное огорчение, оторвавшее его от злых мыслей. Помочь ему нельзя?
— Вряд ли. О причинах его болезни много разных версий ходит, даже в моё время. От застарелого сифилиса до наследственного заболевания.
— Вот скажи, зачем жить? — неожиданная огорошил «духа» Матвей. Если всё во что ты верил, — всего лишь куча говна, вложенная в твою голову проходимцами?
— Это ты брось! Что думаешь, смерть — решение жизненных проблем? Это никому точно не известно. Можешь и сменить шило на мыло.
А у политиков работа такая сволочная — мазать людям глаза говном предрассудков. Думаешь, не было политиков, пытавшихся быть честными? Были, но на олимпе власти почему-то не удерживались.
— Вот рассмотрим то же решение Ленина, взять немецкие деньги. Думаешь это предательство? Не-а! Это политический ПОДВИГ! Без дураков, реализация единственной возможности России избежать в этом веке судьбы Китая. Иначе Россию бы разделили на «сферы влияния» те же Франция, Англия, САСШ.
— С чего ты, Макаров взял, что так было? — снова возмутился Бронштейн.
— Дык если создать модель событий семнадцатого года, то как раз предположение, что большевики взяли деньги на революцию у немцев, а эсеры, эсдеки и прочие либералы были на содержании у стран Антанты, и даёт модели наибольшее соответствие с реальностью.
— Что за модель?! Как это можно, сделать модель политической жизни целого государства?!! — потрясённо выпалил Бронштейн вслух.
— В моё время, двадцатые годы следующего, двадцать первого века, появились мощные вычислительные машины, очень мощные, могущие как раз обсчитать модель политической жизни государства. И соответствующие расчёты для русской революции были проделаны. Это даже стало разделом политматематики — науки о моделировании общественных организмов.
